Надежда умирает последней - Тесс Герритсен (2011)

В окно Вилли видела, как слуга изящно спорхнул по ступенькам вниз. Сад был огромным и весь утопал в зелени, так что машина могла легко спрятаться в зарослях. В стороне от автомобильного съезда работал, подравнивая кусты жасмина, садовник. Безупречная дорожка из щебня вела через газон к цветнику с каменными скамейками. А совсем вдалеке, окутанные голубоватой дымкой, всплывали как во сне городские постройки Бангкока. За спиной Вилли, привлекая ее внимание, прокашлялся мужчина. Она обернулась и только тут заметила человека в дальнем углу приемной. Он слегка кивнул, как бы приветствуя ее. Едва заметная кривая усмешка промелькнула на его лице, на загорелый лоб спадала копна каштановых волос. Затем он снова принялся разглядывать старинный гобелен на стене. Нет, он не производил впечатления человека, интересующегося изъеденными молью коврами. Пот проступил на спине через защитную рубашку, с лихо засученными по локоть рукавами. Его брюки выглядели так, словно в них спали бесменно целую неделю. Портфель с надписью «Армия США, отдел опознания» стоял тут же возле его ног, но он не производил впечатления военного. В том, как он держал себя, не было заметно выправки. Ему бы скорее пошло сидеть развалясь где-нибудь у барной стойки, нежели обивать мраморные пороги генеральской приемной.

Но тут вошел слуга, виновато качая головой:

– Это какое-то недоразумение, мисс Мэйтленд. Садовник сказал, что ваш шофер уехал обратно в город.

– Не может быть, – с отчаянием воскликнула она, глядя в окно, – как же я теперь вернусь в Бангкок?

– Я уверен, что водитель мистера Кистнера отвезет вас, сейчас он ненадолго отъехал по делам, но скоро должен вернуться, а пока не желали бы вы осмотреть наш сад?

– Да, да, наверное… в общем, это было бы замечательно.

Слуга, гордо улыбаясь, отворил дверь, ведущую в сад.

– Этот сад заслужил себе немалую славу. Генерал известен своей коллекцией орхидей дендробиум. Они в конце аллеи, у пруда с карпами.

Она шагнула в духоту предвечернего марева и пошла вниз по дорожке из щебня.

Все вокруг застыло, только щелканье ножниц садовника нарушало тишину.

Она направилась к деревьям, растущим поодаль, но на середине пути внезапно обернулась и посмотрела в сторону дома. Сперва ее ослепило солнце, отражавшееся от мраморного фасада, но потом она присмотрелась и разглядела на первом этаже человеческую фигуру у окна. «Прислуга?» – подумала она, повернулась и пошла дальше, но теперь ясно ощущала, что кто-то непрерывно за ней следит.

Гай Барнард стоял возле французского окна и наблюдал за женщиной, идущей по газону в сад. Ему нравилось, как лучи играли на ее стриженых янтарных волосах. Ему нравились ее движения, ее легкая энергичная походка. Затем его взгляд, как полагается, скользнув по одежде, по блузке без рукавов, по юбке уж слишком строгого фасона, выхватил искомое: тонкая талия, красивые бедра, чудные ножки, прелестные щиколотки… Он с усилием остановил полет воображения. Не время было отвлекаться. И все-таки он еще раз бросил взгляд на стройные очертания. Еще чуть-чуть, и она была бы, что называется, кожа да кости. Но ножки! Ножки были хороши. Позади простучали шаги по мрамору, Гай обернулся и увидел генеральского секретаря, тайца с безволосым, каменным лицом.

– Мистер Барнард, мы приносим извинения за задержку, но возникли чрезвычайные обстоятельства…

– По крайней мере сейчас он сможет меня принять?

Секретарь замялся:

– Боюсь, что не…

– Я жду уже с трех часов!

– Я прекрасно понимаю, но случилось так, что… боюсь, ваша встреча с мистером Кистнером не состоится.

– Хочу вам напомнить, что это он желал меня видеть, а не я его.

– Да, но…

– Я потратил время, хотя я очень занятой человек, – здесь он позволил себе некоторое преувеличение, – проделал сюда такой путь, и что же…

– Я все понимаю.

– Хотя бы объясните мне, зачем я ему был нужен.

– Вам придется спросить об этом у него самого.