Отдай моего сына - Виктория Вишневская (2021)

И я заставлю её почувствовать этот огонь.

Кусаю разъярённо за губу, слышу тихий писк. Но не останавливаюсь, сминая остервенело до боли. Нравится. Сладкая она. В руках плавится, как снег на солнце.

Ей хватает одного поцелуя.

Жилка на шее бьётся быстрее.

Грудь вздымается чаще.

Упирается в мой торс, трётся.

А я чувствую. Всё чувствую.

Ладонь на бедро её сама опускается. Глажу, сжимая до красных отметин.

И отрываюсь, мечтая сделать то, что так хотел.

Припадаю к белой коже на ключице и оставляю огромный засос. Хочу глянуть, как он выглядит на белоснежной коже. Красиво. Очень. И возбуждающе. Пусть каждый в доме видит, что эта маленькая невинная овечка делала сегодня ночью.

Плавилась в моих руках.

— Валид… — всхлипывает. — А больно не будет?

— Не будет, — усмехаюсь, зализывая красный след. Целую рядом. А потом спускаюсь вниз, шепча ей прямо в кожу. — Точно не будет…

* * *

Открываю глаза, и первое, что бросается — золотистые локоны. Лежат на подушке, спутавшись вчера из-за моих пальцев. Накручивал их на кулак как хотел. Заставлял девчонку выгибаться так, как она этого не делала на физкультуре в школе.

Растяжка у неё хорошая.

Вообще девчонка настолько хороша, что я подумываю сделать её постоянной любовницей.

Фантазия рядом с ней играет. Грязная такая. И она не успокоится, пока всё в жизнь не воплощу.

Слышу тихое мычание и вижу перед собой через секунду девичье лицо. Белое, как снег.

С мягкими чертами лица.

Сука, бесит, что рассматриваю её так.

Хочу встать и уйти, как делаю это всегда, но куколка морщится. Приоткрывает глаза, и уголки её розовых губ приподнимаются вверх.

— Доброе утро, — поёт своим голосом.

— Доброе, — отвечаю сухо. Не нравится мне всё это. Ни реакция моего тела, которое уже напрягается от осознания близости, ни мозг, который уже представляет утреннее пробуждение.

— Как спалось? — спрашивает меня.

— Мне? — усмехаюсь, пока рука сама опускается на её спину. Притягиваю к себе, вжимаю в своё тело. От этого она вмиг просыпается, а взгляд начинает бегать по моему лицу. Страшно? Вчера она не особо боялась. Только первую минуту, пока… Не стала возбуждаться. — Это я должен спрашивать у тебя. Как себя чувствуешь?

— Х-хорошо, — мямлит. Отлично.

Опрокидываю её на лопатки, наваливаюсь сверху, желая одного.

— Ой, — издаёт странный звук. — А можно я сначала в душ? Просто после вчерашнего…

— Нет, — отрезаю грубо и впиваюсь ладонями в её бёдра.

Плевать. Это только сильнее возбуждает. Настолько, что я опять теряю голову и беру своё.

* * *

Через полчаса выхожу из комнаты. Девчонка без сил, собственно, как и я. Но всё же работаю у себя в кабинете. После — отправляюсь на встречу. Хоть и желаю остаться в особняке. Но понимаю, что продолжив мучить гостью — быстро остыну. Да и она выдохнется.

Поэтому еду по делам.

Когда приезжаю обратно — не иду к Авроре. Для начала душ. Потом кабинет, в котором проверяю поступившие за весь день бумаги.

Только хочу пойти к златовласке, как останавливаюсь.

Смотрю на свой стол. На последний ящик, который всегда закрыт.

Сейчас он чуть выдвинут. Открыт.

Резко дёргаю за ручку и смотрю наверх. Нет некоторых бумаг с важной информацией.

И маминого семейного кольца.

В бешенство по щелчку прихожу.

— Сахи!!!

Резко встаю с кресла. То опрокидывается назад, но мне плевать. Сморю в дверной проём, в который забегает мой помощник.

Я указываю на ящик и сквозь зубы цежу:

— Здесь был компромат на нескольких людей. И мамино кольцо. Их сейчас нет. Ящик открыт.

Он в шоке смотрит на меня.

— Господин, но… Он же…

— Кто-то был в моём кабинете, — чеканю по слогам. И уже не сдерживаясь, кричу: — Кто?!

Он мнётся на месте.

И, еле выдавливая, проговаривает:

— Ваша гостья. Аврора.

* * *