Когда герои падают - Джиана Дарлинг

— Ты шутишь.

— Я бы пошутил над чем-то вроде этого? — возразил он, приподняв бровь. — Послушай, все сложилось к лучшему. Твоя сестра безумно любит этого ублюдка».

— Вероятно, у нее Стокгольмский синдром» (прим. Стокго́льмский синдро́м — термин, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения угрозы или насилия), — крикнула я.

Он пожал плечами.

— Они находилась в разлуке годами, поэтому я так не думаю. — наблюдая за моей борьбой, он тяжело вздохнул и провел рукой по бороде. — Я не поэтому хотел с тобой поговорить, Лена.

— Не называй меня так, — отрезала я, кладя руку на свой живот, чтобы успокоиться.

Я оттолкнулась от стены, встречаясь с ним лицом к лицу, как я хотела, сильная, с отведенными назад плечами и высоко поднятым подбородком, чтобы я могла смотреть на него через нос.

— Елена, — попытался он уговорить меня, широко раскинув руки, подчиняясь моему настроению, даже когда он сделал небольшой шаг вперед и закрепил на своем лице кривую улыбку, которая была имитацией Себастьяна. — Я здесь, потому что не хочу, чтобы тебе было больно.

Смех, вырвавшийся из моего горла, был сплошным пламенем и улыбкой, обжигающей легкие и рот. Я горько рассмеялась, немного маниакально при этой мысли.

— Как ты можешь воспринимать себя всерьез? — искренне заинтересовалась я. — Ты уже много лет не заботишься ни о ком из нас.

— Мне не все равно, — возразил он, и его черты лица мерцали, как плохая телесвязь между безмятежной нежностью и ледяным гневом. — Меня бы здесь не было, если бы это было не так.

— Тогда говори, что хочешь сказать. — я махнула ему безвольной рукой, когда меня накатила волна истощения.

Неужели это происходило?

Неужели это навсегда останется в моей жизни?

Мужчины, разрушающие мое счастье?

Нет, даже не это. Я никогда не была по-настоящему счастлива. Они не давали мне даже обрести это дольше, чем на мимолетный миг.

И началось все с Симуса.

Впервые в жизни я поняла, что такое хладнокровное насилие, желание убить кого-то, кто казался мне не более чем пустяковым решением, сродни выносу мусора.

Симус был мусором, и он заслуживал, чтобы его убрали.

Если бы у меня был пистолет, а не перцовый баллончик, я бы это сделала.

Он прочитал жестокость в моих глазах, но вместо того, чтобы принять это близко к сердцу, он, казалось, испытывал это. Его глаза потемнели, как стальные гильзы от пуль.

— Я слышал, ты работаешь на Семью Сальваторе, — протянул он слишком непринужденно, как лиса, затаившаяся в ожидании.

Я разразилась пустым смехом, от которого у меня заболело горло.

— Да?

Он искоса посмотрел на меня.

— Весь преступный мир теперь знает, что ты адвокат капо Каморры. Ты делаешь себя мишенью, Елена. Как ты можешь быть такой безрассудной?

Мой рот открылся в яростном удивлении.

— Как ты можешь спрашивать меня об этом с честным лицом, уму непостижимо. — гнев разъедал мою недоверчивость, подстегивая снова направиться к отцу, каждый шаг подкрепляя жесткие слова. — Ты продал мою сестру, чтобы вернуть свои долги Каморре. Я представляю капо, потому что ты вовлек нас в мафию до того, как мы стали достаточно взрослыми, чтобы говорить. Ты не имеешь права говорить мне, что я безрассудна, когда все, что я когда-либо пыталась сделать, это выбраться из-под тех ошибок, которые ты совершил и которые чуть не разрушили нашу семью.

Все мое детство меня мучила тревога: я думала, когда же придут люди с черными глазами и мне придется прятать брата и сестер от их злобных намерений. Часы, проведенные в тесноте в укромном месте под кухонной раковиной. Держа Жизель, когда она однажды плакала, забившись в нашу общую комнату, в то время как кто-то избивал Симуса в гостиной за то, что он взял деньги, которые он никогда не сможет вернуть.