Не повышай на меня голос, птичка - Миша Рейн (2021)

За ничтожные секунды его глаза заволакивает пугающей тьмой.

— Не повышай на меня голос, птичка. — Жёсткие пальцы мужчины до боли впиваются по обе стороны щёк. — Никогда. Иначе… — он грубо обводит контур моих губ, прежде чем протолкнуть большой палец мне в рот, — придётся сделать тебе больно.

Атмосфера накаляется.

Сердце падает куда-то вниз, а дыхание вновь ломается, когда я встречаюсь с его внимательными ледяными глазами. В них нет ни чувств, ни эмоций. Бездна, где нет места человечности. Смотришь и замерзаешь от царящего в них холода. Кожа буквально покрывается колючим льдом под прицелом его айсбергов. И в то же время я горю. Сгораю как глупый мотылек, случайно угодивший прямо в бушующее пламя.

Марат вынимает изо рта большой палец и размазывает им влагу по моим губам. Каждое новое прикосновение обжигает, накаляет до предела. Чистое безумие.

— Глупая птичка, — с ложным спокойствием произносит Марат, продолжая сминать мои губы. — думала, не найду?

— Я могу объяснить…

— Объяснишь, Тата. Позже. А сейчас, — одним движением он требовательно собирает мои волосы на затылке, тянет, заставляет подчиниться. — Я хочу получить то, что принадлежит мне. — Второй рукой накрывает мою грудь и стискивает до легкой боли. — Я два года искал. Пришло время вернуть то, что ты забрала у меня, птичка.

Глава 2. Ублюдок

— Хватит. — Дышу очень часто. Тяжело. — Я ничего не должна тебе, — цежу сквозь зубы, пытаясь совладать с громыхающем в груди сердце.

— Смелая стала? — огромная ладонь перемещается на ребра, сжимает так, что голова идет кругом. — Ничего. Я это исправлю.

Угрожающие прикосновения мужчины обжигают. Жалят точно электрический разряд. Но внезапно горячие руки Марата исчезают с моего тела и там, где кожа секунду назад горела теперь царствует ледяной холод.

Хаджиев откидывается на спину, не выпуская меня из плена бесчувственных айсбергов.

— Слишком много говоришь, птичка. Пора применить твой рот по назначению.

Ублюдок!

Но выхода у меня нет. Лучше сама, чем он заставит.

Кончиками пальцев касаюсь холодной пряжки ремня, пытаюсь не думать о неизбежном и под звук металлического звяканья расстегиваю брюки. Приспускаю их и чувствую, как щеки начинают полыхать от того насколько красноречиво натянуты боксеры. Тёмная ткань облегает напряженную плоть, словно вторая кожа. Внутри все сжимается. Но на этот раз не от страха.

— Нравится? — саркастично интересуется Хаджиев, отчего кровь в венах начинает буквально кипеть. Но не от его высокомерия, а от того, что ответить «нет» не смогу.

Страх притупляет нарастающее раздражение. Бояться поздно. Худшее уже случилось. Он нашёл меня. И последнее, что я должна делать, это трястись перед ним.

Смотрю на него, стиснув зубы с откровенной ненавистью во взгляде, и поддеваю резинку мужских трусов пальцами, но тут же ощущаю на затылке острое жжение.

— Я задал вопрос.

Безжалостные глаза за мгновение оказываются в опасной близости. Марат сильнее сжимает пятерней мои волосы, срывая с губ болезненное шипение. Однако больше он ничего не получает.

Хаджиев бесшумно обнажает зубы в слабой улыбке, под которой читается скрытая угроза, но вновь отстраняется, вальяжно откидываясь на сиденье.

— Продолжай, — холодный приказ прилетает как удар хлыстом.

Растоптав жалкие остатки собственной гордости, я высвобождаю каменный член и тут же обхватываю крепкий стояк рукой. Сдавливаю так, что вынуждаю его дернуться. Стараюсь смотреть только на непроницаемое выражение лица Марата, чтобы заглушить разгорающееся внизу живота противоречие. Лица, с красивыми правильными чертами, которое я ненавижу всем своим израненным сердцем.