Не обещай ничего - Линвуд Баркли (2017)

– Черт возьми! – Виктор тряхнул головой и выпил. – Я понятия не имел. Простите. – Он снова тряхнул головой. – Это может прозвучать как-то не так, и я заранее прошу у вас извинения, но знаете, я почти ей завидую. Если я умру, мне больше не придется тосковать. – Он запнулся. – И злиться.

– Прошло три года, – напомнил ему Уолден.

– Исполнится в конце месяца, – кивнул Виктор, показывая, что он ничего не забыл. – В субботу на День поминовения. Что за ирония судьбы: будем поминать Оливию в День поминовения. – Он поднял бутылку, словно хотел чокнуться. – За Оливию.

– Тебе лучше отправиться домой, – посоветовал ему Уолден.

– Нет, не представляю, как вы держитесь. Я ведь даже не успел на ней жениться. Но она была любовью всей моей жизни. Господи, какой штамп, но это правда! Я знал ее всего пару лет. А вам она была дочерью. Вам-то каково?

– Приходится как-то справляться.

– Даже не знаю, продолжаю ли я горевать. Но, как сказал один писатель в одной книге, случай с Оливией стал переломным моментом. Я дошел до ручки и с тех пор пытаюсь выбраться из пропасти, куда рухнул. Но как только туда попал, дерьмо стало затягивать все глубже на дно. Это вам понятно?

– Да.

– У меня было достаточно времени забыть Оливию и идти по жизни дальше.

– Не получится, – покачал головой Уолден.

– Человек должен найти способ двигаться вперед. Так? Возьмите тех, кто побывал в концентрационных лагерях. Что может быть хуже? Однако после освобождения и окончания войны они продолжали жить. Даже если до конца не оправились, могли функционировать. – Виктор поморщился. – Можно сказать, что я функционирую?

– Думаю, у меня нет права тебя судить.

– Тогда отвечу за вас. Не функционирую! Но добавлю, каким я стал сегодня – злым.

– Злым? – спросил Уолден.

– На самого себя и на других. Как люди поступят на третью годовщину?

– Бьюсь об заклад, они не вспомнят.

Виктор ткнул в Уолдена указательным пальцем.

– Совершенно верно, мистер Фишер.

– Уолден. Можешь называть меня Уолденом. Скажи, почему ты зол на себя?

Виктор отвернулся:

– Я опоздал.

Уолден кивнул:

– Знаю.

– Опоздал на встречу с ней. А если бы пришел вовремя, ничего бы не случилось.

Уолден положил ему руку на плечо.

– Не казни себя.

Виктор взглянул на него и улыбнулся:

– Вы были бы очень хорошим тестем.

Уолден не мог бы утверждать, что Виктор стал бы идеальным мужем для его дочери, но тем не менее сказал:

– И я бы гордился своим зятем.

Бармен поставил перед ним кока-колу, но Уолден не притронулся. Виктор обвел глазами зал и потянул из бутылки.

– Может, это кто-нибудь из них?

– Ты о чем?

– Может, это сделал кто-нибудь из сидящих здесь парней?

– Не знаю.

– Каждый раз, когда я иду по улицам и смотрю на людей, задаю себе вопрос: «Уж не ты ли? Или, может быть, ты?» – Он допил остатки из бутылки. – Здесь живут мои соседи. Я родился в этом городе и вырос с этими людьми. Теперь у меня на уме одно: рядом со мной обитает маньяк. И наверное, ходит в этот же бар. – Виктор треснул бутылкой о стойку. Та разлетелась, оставив в руке только горлышко.

– Эй, ты что? – возмутился бармен. Но больше ни один человек не произнес ни слова. Посетители, прекратив на полуслове разговоры, повернулись в их сторону и смотрели, как у дальнего конца стойки Виктор слезает с табурета и глядит на них.

– Кто-нибудь из вас? – спросил он голосом едва громче шепота.

– Вик, – тихо позвал его Уолден. – Прекрати.

– Уведите вашего сына домой, – потребовал бармен.

– Он не мой… – начал было Уолден, но решил не затруднять себя объяснениями.

– Ну так как? – Виктор двинулся к ближайшему столику, где пятеро мужчин сидели за кувшином с пивом. – Кто-нибудь из вас, придурков?

Один из мужчин резко отодвинул назад стул и встал. Он был широк в плечах и ростом выше шести футов.