Спасения не будет - Рина Белая (2020)

— На выход, — потребовал заклинатель тьмы и, пропуская меня вперед, придержал дверь общежития, чем вызвал мое удивление, которое сменилось брезгливостью при виде конвоирской повозки.

— И откуда вы такие ухоженные вылезли?

Два пузатых мерина нетерпеливо перебирали грязными по колено ногами. Грязь расползлась по днищу повозки, на добрый локоть поднялась по стенам, набилась в подножку. Граненые стержни колес также были облеплены дорожной хлябью, и только металлический обруч, обтянувший наружный обод колеса, сиял отполированный булыжной мостовой.

— В ближайшие сутки все выяснится. Если доказательства, подтверждающие слова призраков, не будут найдены, тебя отправят к менталисту. Приятного мало, зато процедура позволит тебе вернуться в академию, — неожиданно обнадежил темный, после чего резко подхватил и посадил меня в клетку, захлопнул дверцу и со скрипом запер ее. Слуха коснулось ругательство, а после… после шла фраза, которую мое сознание, запнувшись на слове «менталист» уже не восприняло:

— Призрачные ублюдки со своими глупостями, чтоб их тьма поглотила! — повозка покачнулась. — Трогай.

Я обхватила железные прутья решетки, взглядом провожая главное здание академии. Нет, я не прощалась. Я не ставила крест на своей жизни, на судьбе Роиль Чансе. В этот момент я наивно верила, что смогу вернуться и вновь занять одну из подвальных комнат общежития. Я расскажу Фициону о своих чувствах. Я буду честна с ним. Фиц…

Простая фраза, брошенная комендантшей: «бережет он ее», нашла запоздалый отклик в моей душе…

— Фицион… прости.

Глава 2

Я отрешенно разглядывала алые прожилки заклятий, впаянные в стены и пол. Призванные поглотить любой всплеск стихийной магии, они оказались бессильные перед самой обычной плесенью. Ржавые прутья решетки и жесткая седушка со сколотым углом завершали внутренне убранство колесной повозки. Дорога круто повернула, повозка накренилась, я рефлекторно схватилась за доску, на которой сидела. Поморщившись, стряхнула с пальцев гнилую труху и сложила руки на коленях. Оси выровнялись, ритм, отбиваемый металлом подков, сложился, вновь отдаваясь в висках дефектным эхом.

Вскоре повозка остановилась.

«Неужто, все?» — подумала я, припадая к окну.

Крепостная стена, окольцевавшая портовый город, напоминала пригретую лучами утреннего солнца змею. Из-под ее крепкого аспидно-серого тела натужно тянулось к свету деревце. Низкорослое, корявое, не раз пиленное, оно качнулось от ветра, стряхнуло с веток последние золотые искорки осени и вновь замерло. Катарина учила меня, что по тому, как ложатся наземь листья, можно определить, будет зима теплой или поморозит от души. Мама часто обращала мое внимание на знаки-подсказки, которые оставляет нам природа. Тогда я слушала ее в пол уха… Хорошее было время… Счастливое.

В поле зрения попала спина рядового досмотрщика. Он обменялся парой фраз с моим конвоем и дал добро на выезд. Стоило ему всмотреться в зарешеченное окно, как я прижалась к стене, не желая, чтобы меня видели. Хлестнули вожжи, повозку тряхнуло, и мы миновали полосу резкой тени, отброшенную стрельчатой аркой явно не Западных ворот, потому как скрюченное деревце на каменном полотне я бы запомнила, когда въезжала в город Табел.

Грунтовая дорога заглушала топот копыт, награждая взамен отменной тошнотворной тряской. Хотя… лучше уж беспокоиться о целостности зубов, чем думать о холодных стенах камеры и неизвестных личностях с богатым темным прошлым… Милостивые духи, что со мной будет? Как я допустила все это? Почему с такой легкостью пошла на поводу у своих эмоций?

— И угораздило же меня разозлить эту призрачную накипь?! — сказала я вслух и тут же в безоговорочной уверенности ответила сама себе:

— Выкручусь! А иначе никак.