Жизнь, которую мы потеряли - Аллен Эскенс (2019)

– Ну да. Дела об убийствах первой степени автоматически получают право на апелляцию. Судебный стенографист готовит стенограмму процесса, все, что там говорилось, слово в слово. Копию обычно отправляют в Верховный суд, а свою копию ты можешь получить прямо сейчас. – Коллинз подошел к коробке, вытащил оттуда шесть томов в мягком переплете и один за другим вручил мне прямо в руки, соорудив кипу бумаг толщиной более фута. – Это займет тебя на какое-то время.

Я посмотрел на толстые тома и папки в своих руках, чувствуя их немалый вес. Мистер Коллинз между тем начал меня неназойливо выпроваживать.

– А что я смогу найти в этих книгах? – спросил я.

Коллинз вздохнул, снова задумчиво потер подбородок и пожал плечами:

– Скорее всего, ничего такого, чего ты уже не знаешь.

Глава 11

Возвращаясь на автобусе домой, я пролистал все шесть томов стенограммы процесса и едва слышно чертыхнулся. Для одного-единственного задания придется прочитать больше материала, чем для всех остальных классов, вместе взятых. А бросить этот класс, не испортив средний балл, я уже не мог. Мне нужно было успеть подготовить в ближайшее время запись интервью и вступительную главу биографии Айверсона – помимо всех остальных домашних заданий, – и я не имел ни малейшего представления, как мне уложиться в срок.

Пока я тащился от автобусной остановки до дома, тома стенограмм в моем рюкзаке уже давили на спину каменными плитами. Я достал ключи и начал отпирать дверь, но застыл на месте, услышав шелковые звуки испанской гитары, доносившиеся из квартиры Лайлы. Стенограммы были отличным предлогом остановиться и сказать «привет». Как-никак стенограммы были ее вкладом в эту идеалистическую хрень. Ну а кроме того, я очень хотел увидеть ее снова. Было нечто такое в ее «отвалите все, на фиг, от меня» манере поведения, что меня здорово цепляло.

Лайла появилась на пороге босиком, в футболке «Твинс» и шортах, практически скрытых низом футболки. Не удержавшись, я остановил взгляд на ее ногах, буквально на секунду, но она заметила. И вопросительно подняла бровь. Никакого тебе «привет». Никакого тебе «что случилось?». Лишь приподнятая бровь. Что чертовски нервировало.

– Я… э-э-э… ходил сегодня в адвокатскую контору, – заикаясь, промямлил я. – И получил стенограммы суда. – Расстегнув рюкзак, я продемонстрировал ей доказательство своих свершений.

Лайла, казалось, приросла к порогу: она смотрела на меня, подняв брови, не приглашая войти и не говоря ни слова, будто пыталась оценить степень моей наглости. Затем она пожала плечами и вернулась к себе, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой. Я несмело вошел следом в квартиру, где неуловимо пахло детской присыпкой и ванилью.

– Ты уже успел прочесть стенограммы? – спросила Лайла.

– Нет, я только сейчас их получил. – Я швырнул первый том на стол, желая продемонстрировать, какой он тяжелый. – Правда, я вообще без понятия, с чего нужно начинать читать подобные вещи.

– Начни со вступительного слова, – посоветовала Лайла.

– С чего?

– Со вступительного слова.

– Это, должно быть, где-то в самом начале, да? – Я с улыбкой посмотрел на Лайлу; она подняла один из томов и начала перелистывать страницы. – Откуда тебе известно о вступительном слове и прочих вещах? Ты что, собираешься поступать на юридический факультет?

– Возможно, – сухо ответила она. – В старших классах я участвовала в постановочном судебном процессе. Адвокат, который нас натаскивал, сказал, что во вступительном слове следует изложить суть дела, но так, будто вы сидите в гостиной в кругу друзей.

– Ты участвовала в постановочном судебном процессе?!

– Да. – Лайла, послюнив палец, перевернула еще несколько страниц. – Если все пойдет хорошо, я не откажусь в один прекрасный день поступить на юридический факультет.

– А я еще даже не выбрал себе специальность. Но подумываю о журналистике. Просто…