Жизнь, которую мы потеряли - Аллен Эскенс (2019)

Какая-то репортерша пронюхала мое имя и то, что я был участником событий, во время которых детектив Макс Руперт застрелил Дэна Локвуда. Она наведалась ко мне в больницу, чтобы задать парочку вопросов. Более того, она обращалась со мной как с героем и старалась всячески умаслить. Хотя я отнюдь не чувствовал себя героем. Ведь Лайлу похитили и едва не лишили жизни, а я не смог ей помочь. Поэтому я сказал репортерше, что не хочу об этом разговаривать и ей не стоит меня больше тревожить.

Преподаватели в универе пообещали мне продлить сроки сдачи экзаменов и письменных работ за семестр. Я воспользовался их предложением, за исключением биографического проекта. Лайла принесла мне в больницу ноутбук, и я, сидя в постели, без устали печатал. Лайла также каждый день привозила ко мне в больницу Джереми, чтобы тот мог со мной повидаться. В ту ночь она провела пару часов в отделении неотложной помощи для всестороннего обследования, после которого ее отпустили, с синяками на лице и груди, а также со ссадинами на запястьях, оставленными врезавшимися веревками. Лайла на время переехала в мою квартиру и ночевала у меня на диване, а Джереми спал в моей спальне.

Доктора продержали меня в больнице четыре дня, выписав за две недели до Рождества, с бутылочкой болеутоляющих таблеток и парой костылей. К тому времени как меня отпустили из больницы, я успел напечатать вдвое больше страниц, чем требовалось для проекта по написанию биографии Карла Айверсона. Итак, я закончил проект, кроме последней главы – официальной реабилитации Карла Айверсона.

В то утро, когда меня наконец выписали, в холле больницы меня ждал профессор Санден. Когда он шел мне навстречу, то выглядел крайне взволнованным и улыбался так широко, словно только что выиграл в лотерею. «Поздравляю с Рождеством», – сказал он. После чего вручил мне документ: постановление суда, скрепленное печатью. У меня участился пульс, когда я начал разбирать официальный язык заголовка: «Штат Миннесота, истец, против Карла Альберта Айверсона, ответчика». Я продолжал читать документ, строчку за строчкой, пока профессор Санден не остановил меня, открыв документ на последней странице и указав мне на нужный параграф:

Настоящим постановляем, что приговор Карлу Айверсону, обвиняемому в убийстве первой степени, вынесенный судебным решением от 15 января 1981 года и вступивший в силу в тот же день, отменяется и все гражданские права упомянутого ответчика полностью восстанавливаются незамедлительно после подписания данного постановления.

Постановление было подписано судьей федерального окружного суда и датировано сегодняшним днем.

– Не могу поверить, – произнес я. – Как вам удалось…

– Остается только удивляться, чего можно добиться при наличии политической воли, – ответил профессор Санден. – Поскольку история со стрельбой прогремела на всю страну, окружной прокурор был более чем счастлив ускорить завершение дела.

– Неужели это значит…

– Карл Айверсон официально полностью оправдан, – лучась от удовольствия, заявил профессор Санден.

Я позвонил Вирджилу Грею сообщить, что сегодня мы собираемся навестить Карла, и пригласил его к нам присоединиться. Джанет и миссис Лорнгрен также пришли в комнату Карла. Я даже подумывал о том, чтобы вставить постановление суда в рамку, но отказался от этой идеи, поскольку Карл явно не был любителем подобных вещей. Поэтому я просто вручил ему документ, объяснив его значение, сказав, что теперь он официально оправдан перед всем миром и больше не считается убийцей Кристал Хаген. Карл потер пальцами печать внизу первого листа, закрыл глаза и улыбнулся меланхоличной улыбкой. Слеза скатилась по его щеке, отчего Джанет и миссис Лорнгрен дружно разрыдались, а мы с Лайлой и Вирджилом не выдержали и тоже прослезились. И только Джереми не проронил ни слезинки, но в этом был весь Джереми.

Карл попытался протянуть мне руку, я сжал его ладонь.

– Спасибо тебе, – прошептал он. – Спасибо вам… всем.