Однажды я выберу тебя - Эмма Скотт (2021)

Хаос чувств перенес меня на семь лет назад. В то лето, ознаменовавшееся обретениями и потерями. Тогда я в последний раз позволил себе чувствовать. И у меня все отняли.

Трэвис был старше. Девятнадцать против моих шестнадцати. Мы познакомились, когда он приехал забрать с вечеринки свою младшую сестру Кайлу; мы с ней дружили. Но он не увез сестренку домой. Вместо этого мы разговорились. Даже не заметив, как вечеринка подошла к концу, а над горизонтом, знаменуя начало нового дня, взошло солнце.

После этого Кайла стала моей лучшей подругой. Трэвис на лето приехал домой из колледжа. Я приходил к Кайле, хотя и знал, что ее нет дома, и Трэвис все равно приглашал меня войти.

– Ну, ты же проделал весь этот путь.

Я практически жил у них в то лето. Как оказалось, последнее, что я провел в собственном доме. Мы с Трэвисом не позволяли себе ничего лишнего. Вели себя, как обычные парни. Тычки в плечо, похлопывания по спине, удары кулаками и рукопожатия.

Но однажды ночью, на исходе лета, притворство все же закончилось. Когда мы поцеловались, то, что свободно болталось и дребезжало внутри меня, наконец встало на место. Бешено вращающийся компас точно указал на север. За время долгого, мучительного, сбивающего с толку периода полового созревания лишь этот поцелуй по-настоящему обрел смысл.

Наконец-то я осознал себя.

Когда отец прогнал из моей жизни Трэвиса, а следом вышвырнул из дома и меня самого, стрелка компаса вновь нерешительно закачалась.

И дергалась до сегодняшнего дня.

Сайлас Марш вошел в ту комнату, словно ответ на вопрос. Только вот я не знал, что его задал. В сердце билась странная мысль: «это он».

На долю секунды, пока его не захватила собственная паника, казалось, Сайлас обрадовался, увидев меня. Точнее, нет, он испытал облегчение.

– Это безумие, – пробормотал я пустой комнате.

Сайлас оказался засранцем. Первоклассным, как и его отец. Безукоризненный богатей, который совершил ошибку, подсев на таблетки. А теперь страшился, что, если правда выйдет наружу, обеспеченной жизни придет конец.

Но подобные мысли не помогли. Вместо этого вспоминались сила Сайласа, твердость его тела. В дорогом костюме он выглядел воплощением мужского совершенства. И этот образ все еще был со мной, как и остатки его одеколона. Как будто я надел одну из его рубашек и теперь этот запах прилип к коже.

«Сейчас мне не до этого».

Через семь лет, после десятков звонков и нескольких неудачных попыток я наконец-то уговорил маму поужинать со мной сегодня вечером. Нужно расставить все по местам. Если и эта встреча пойдет псу под хвост, мир перевернется дважды за день.

«Спасибо, на сегодня достаточно и одного эмоционального потрясения».

Я очень долго стоял под холодным душем, затем надел джинсы и полусапоги, рубашку на пуговицах и кожаную куртку. Правило в доме Маршей гласило, что такси придется ждать на задней подъездной дороге. Жалованье обещали приличное, так что, вероятно, стоило подумать о покупке машины, но, черт… Смогу ли я сохранить эту работу? Спускаясь вниз, я за каждым углом ожидал наткнуться на Сайласа, и живот сводило от предвкушения. Или от страха. А может, и того и другого.

«Учитывая, как давно я здесь живу».

И все же мысль о столь скорой смене работы вызывала неприятный привкус во рту. Нужно оставаться профессионалом, а не сбегать из-за симпатичной мордашки.

«Да уж, Сайлас «симпатичный», – усмехнулся я про себя. – А Джейсон Момоа лишь «слегка привлекателен».

Я фыркнул и немного пришел в себя. Вызванное Сайласом потрясение проходило. И пока «Убер» вез меня через озеро Вашингтон в город, живот скрутило от нервного напряжения. Вся эта суматоха с переездом и новой работой не оставила даже времени, чтобы осознать – мама действительно согласилась со мной встретиться.