Ярость - Стивен Кинг (2006)

— Слушай, это был случайный выстрел. Один из моих людей из Льюистона…

— Давай не будем об этом, Френк. Ты ставишь в неловкое положение меня и тех, кто сидит сейчас передо мной. Они все видели и понимают, что к чему. Если у тебя в голове больше одной извилины, а я думаю, это так, тебе, наверное, и самому противно такое говорить.

Пауза. Возможно, он успокаивал нервы.

— Ладно. Так чего ты хочешь?

— Совсем ничего. Все выйдут отсюда в час дня. Ровно, — я взглянул на настенные часы, — …через пятьдесят семь минут. Без задержки. Я это гарантирую.

— Почему не сейчас?

Я оглядел всех. Они смотрели на меня. Мы словно заключили контракт, скрепленный чьей-то кровью.

— Есть у нас одно дельце, — ответил я, тщательно подбирая слова. — Нам надо его закончить.

— Какое?

— Тебя это не касается. Но мы все знаем, о чем речь.

Ни в одной паре глаз я не заметил недоумения. Они знали, это точно. Оно и к лучшему, значит, удастся сэкономить время и силы. Я уже чертовски устал.

— Теперь слушай внимательно, Филбрик, — продолжил я, — чтобы потом никто не заявлял, будто чего-то недопонял, когда я объяснял последний акт нашей маленькой комедии. Через три минуты кто-нибудь опустит все шторы.

— Не пойдет, Декер. — Голос его звучал очень решительно.

Я присвистнул. Ну что за человек! Говоришь ему, говоришь, а он опять за свое.

— Когда же до тебя дойдет, что парадом командую я? — спросил я его. — Шторы будет опускать кто-то другой, Филбрик, не я. Поэтому, если ты отдашь приказ стрелять, можешь пришпилить свою полицейскую бляху на задницу и распрощаться с ними обеими.

Нет ответа.

— Молчание означает согласие, — с наигранной веселостью продолжил я. — Я не собираюсь подглядывать за вами, но и вам не советую суетиться. Если попытаетесь пойти на штурм, кое-кто из моих одноклассников может пострадать. Если будете сидеть тихо, все выйдут невредимыми, а ты останешься тем самым бравым полисменом, каким все тебя знают. Как насчет этого?

Долгая пауза.

— Будь я проклят, но ты действительно свихнулся.

— Как насчет этого?

— Откуда мне знать, что ты не передумаешь, Декер? Вдруг ты перенесешь срок на два часа? На три?

— Как насчет этого? — не отступался я.

Вновь пауза.

— Хорошо. Но если ты причинишь вред кому-нибудь из детей…

— Ты лишишь меня звания юного зенитчика. Я знаю. Уходи, Френк.

Я чувствовал, что ему хочется сказать что-то приятное, ласковое, может, даже остроумное, произнести слова, которые прославят его в веках, к примеру: «А не пойти ли тебе на хрен, Декер?» или «Засунь, сам знаешь что, себе в задницу, Декер», но он не решался. В конце концов в классе сидели молоденькие девушки.

— Час дня, — повторил он, отключил аппарат внутренней связи, а мгновение спустя уже шагал по траве.

— Какие новые грязные фантазии мы помастурбируем теперь, Чарли? — все еще скалясь, спросил Тед.

— Почему бы тебе не помолчать, Тед? — осведомился Хэрмон Джексон.

— Кто опустит шторы? — спросил я. Поднялось несколько рук. Я кивнул Мелвину Томасу. — Только не суетись. Они скорее всего нервничают.

Мелвин не суетился. Медленно, одну за одной, опустил парусиновые шторы. Класс погрузился в полумрак. В углах сгустились тени, похожие на голодных летучих мышей. Тени эти пугали меня.

Я повернулся к Танис Гэннон, которая сидела ближе всех к двери.

— Тебя не затруднит зажечь свет?

Она застенчиво улыбнулась, прямо-таки как дебютантка бала, встала, шагнула к выключателям. Чуть позже класс залил холодный свет флюоресцентных ламп, который нравился мне ничуть не больше теней. Я жаждал солнечного света, синего неба, но ничего не сказал. Чего зря сотрясать воздух. Танис села, аккуратно расправив юбку на коленях.