Warm - Панченко Сергей Анатольевич

- Я чего-то не пойму, - Гордей потер уши, чтобы к голове притекла кровь, - получается, что мы развернулись и пришли на то же место.

- Нет, конечно, - Александр достал тканевую карту и разложил ее перед собой.

Вынул из котомки чернильницу со свекловичным красителем и начал чертить контур. Он нарисовал полукруг, от которого отходила прямая полоска, как продолжение той, что была на диаметрально противоположной стороне.

- Я понял, - произнес Гордей, - но хочу не согласиться, мы не видели искривления берега, он всегда был прямой.

- Он казался прямым, потому что мы видели слишком мало. На самом деле, и я даже рад этому, этот обрыв не разлом земной коры, а всего лишь стенки большого провала, и я сейчас даже вам скажу, каков его примерный диаметр.

Александр закрыл глаза, зашевелил губами.

- Так, диаметр его  примерно десять километров, а окружность тридцать.

- Слушайте, если это так, то провал мне напоминает жерло огромного вулкана. Я предлагаю не задерживаться здесь ради того, чтобы узнать, насколько мы близки к истине. Раз уж под нами снова твердая дорога, давайте идти дальше.

Гурьян накрутил онучи и надел лапти, всем видом показывая, что готов идти дальше.

- Я хотел перекусить, - предложил Александр.

- Да как вам тут кусок в горло может лезть рядом с этим входом в преисподнюю? - удивился Гурьян.

- Ясно, почему ты хотел быть священником нового культа, бесов боишься? - припомнил Гордей забытый разговор.

- Я боюсь опасные природные явления и точка, - Гурьян закинул котомку на плечо, развернулся и пошел.

- И дождик? - крикнул ему вслед Гордей.

- Если он горячий, - ответил Гурьян, не оборачиваясь.

- Он прав, - Александр тоже стал собираться, - это место слишком неспокойное. Если оттуда булькнет как надо, то для нас может снова все повториться.

- Что повториться? - не понял Гордей.

- Пекло.

- Умеешь ты, Ваше благородие, страху напустить на невежественных людей, - Гордей бодро подскочил и тоже стал собираться.

Через час они были уже далеко. Всё вокруг выглядело одинаковым, настолько одинаковым, что определить видел ты это место или нет, было совсем невозможно. Кругом обнажившаяся порода, бесконечные одинаковые лужи грязной воды, овраги, собирающиеся вокруг трещин в земле, и хлюпающие зловонные грязевые вулканы. Потеряв ориентир, можно было спокойно заблудиться, поэтому мыслей сойти с дороги не появлялось.

К вечеру в лужах стала появляться мошкара. Пришлось натянуть колпаки. С каждой сотней метров насекомых становилось все больше, и к ночи они гудели над головой, как электрический трансформатор. Но выбора никакого не было, пришлось спать под этот гул, не снимая колпаков и пряча руки под котомками.

Ночью началась гроза. Фиолетово-розовые молнии рвали горизонт. Александр сбегал с фонарем чтобы поставить громоотвод. За эту минуту, что он был без колпака, ему в глаза и уши набились десятки мошек. Он долго выбивал их оттуда, прежде, чем лечь спать.

Гроза прошлась краем. Легкий дождь совсем не попал под навес, зато ему удалось прогнать мошкару. Александру удалось выспаться. Его напарники не стали будить его, зная, что ему пришлось ставить громоотвод. Разбудили, только когда приготовили из банки масляных консервов жидкую уху.

- Ваше благородие, свиньи в огороде, что прикажете, выгнать, али больше нагнать? - вместо того, чтобы нормально разбудить, Гордей выдал передающуюся по семейной линии присказку, рассказанную прабабкой, заставшей крепостные времена.

- Что, кого нагнать? - спросил спросонья Александр.

- Никого, завтрак готов.

Александр поднялся, протер глаза, сделал глоток воды, прополоскал рот, затем выпил.

- Что у нас на завтрак? Уха?

- Да, как обычно. Спасибо моей Забаве, снабдила нас на долгое время продуктами.