Warm - Панченко Сергей Анатольевич

Снаружи, за частоколом находились хозяйственные постройки, кузница, стойло для лошадей, сараи для коров и коз, открытые карды для птицы, амбар для кормов, инвентаря, телег и прочего. Чуть поодаль стояло капище с деревянными головами славянских богов. В селении имелась услуга привлечения к работе клиентов. Народ, приезжающий только отдыхать, через пару-тройку дней, глядя на остальных, был и сам не против взять в руки вилы или грабли, чтобы отправиться на сенокос или почистить за скотиной. Полная изоляция от современной жизни пробуждала в людях желание к простому труду. Для многих было открытием, что отдыхать с вилами в руках или плести лапти намного приятнее, чем лежать неподвижной тушей, пропитанной алкоголем.

Самым впечатляющим достижением для Зарянки стали туристы из Италии, непонятно как наткнувшиеся на сайт поселения. Смуглые, курчавые гости в старой русской одежде выглядели странно, но к концу двухнедельного срока они настолько срослись с деревней, что их семилетний сын закатил истерику, не желая возвращаться домой. Он так ловко научился плести лапти, что его продукцию прозвали «феррари» среди лаптей. Видимо, до сих пор он не получал такого почета и ощущения собственной нужности. Через неделю после отъезда семья итальянцев выложила фотографию из дома. Все они были обуты в лапти.

Александру уже давно казалась соблазнительной мысль, выйти из бизнеса и отправиться жить в Зарянку. Временами он воспринимал ее как проявление слабости и безответственности, но чем дальше, тем очевиднее становилось, что работа разъедает язвами не только тело, но и душу. Такой радости, как раньше, деньги уже не приносили. Супруга из жены превратилась в придаток к его банковскому счету. Он бы с радостью повесил на нее все свои заботы, чтобы она почувствовала, каким трудом ему приходится оплачивать ее беззаботное существование.

- Эй, парень, как тебя зовут? - спросил Александр извозчика.

- Вторушей, - отозвался тот.

- Как? - Александр подумал, что не расслышал.

- Ну, так-то меня Олегом зовут, но по легенде - Вторушей, потому что я второй ребенок в семье.

- Ладно, буду звать тебя Вторушей. Нравится тебе в Зарянке?

- Очень.

- А поступать куда-нибудь собираешься?

- В смысле? В технарь?

- Ну, да, не в извозчиках же ты будешь до старости?

- Не хочу. Я уже отучился два года и меня выгнали за неуспеваемость и плохую дисциплину.

- А сюда-то как взяли с такой характеристикой?

- Я нормальный и не дурак, у кузнеца спросите, на выходных работаю у него подмастерьем. Он меня хвалит, говорит, руку держу правильно и железо чувствую. Злюсь я, когда людей вокруг много, нервничаю. Вот когда еду десять верст от деревни до станции, понимаю, что это моё, тишина вокруг, только душа поет.

- Да? Прямо-таки поет?

- Да, без слов. Вы можете не понять, потому что в городе такого не бывает.

- Я затем сюда и еду, что устал от города.

- Корчить не будет?

- Это как?

- Был недавно случай, мужик с семьей приехал и его начало корчить. Телефона нет, интернета нет, связи никакой, у него паника, что все без него рушится, не отдыхал он, а все порывался уехать назад, только жена и дети были против. Корчило его, корчило, а потом он попал на сенокос. Косу ему не дали, конечно, дали грабельки деревянные. Он напырялся за целый день, к вечеру еле приполз, сходил в баню, выпил кувшин медовухи и упал. Наутро очнулся другим человеком. Порвалась его связь с той жизнью, и наступило спокойствие.

- Черт, а я такой же, как и этот мужик. Меня точно корчить будет. Представь, об этом я как раз и думал. Выдержу я ломку или нет? Хватит мне духа отвязаться от той жизни?

- Если три дня выдержите, то назад уже не захотите, гарантирую. К тому же у нас послезавтра праздник Ивана Купалы по-языческому.

- И что там такого, что на меня может повлиять?