Лента Мёбиуса - Франк Тилье (2018)

Воображаемый Стефан пихал себе в рот пистолет и хотел застрелиться. Откуда такое отчаяние? Из-за малышки Мелинды? Розовый детский платочек, запачканный кровью, действительно принадлежал этой девочке? И кто такой пресловутый «Виктор» в телефоне? И что за история с числами сорок шесть и сорок семь?

Стефан поднялся на первый этаж, взял из корзины два яблока, надел серую куртку и уселся в «форд». Он не садился за руль с самой аварии на шоссе. Но теперь время пришло.

Когда зарычал мотор, он не испытал никаких особенных чувств, не было ни страха, ни дрожи. Он просто, как обычно, сдаст назад и поедет.

Поехал он в направлении «Трех парок».

На этот раз он старался не тормозить и не сводить глаз с дороги без веских оснований.

20

Пятница, 4 мая, 18:54

Предупредив Селину, что вернется поздно, Вик сделал крюк и заехал в Аржантёй, в госпиталь Виктора Дюпуйи. Видимо, позвонив в позапрошлый раз, он попал как раз в точку.

Врач неотложной помощи ответил, что два месяца назад к ним поступил мужчина с серьезной гангреной.

– Классический случай, – объяснял врач, стоя с Виком перед госпиталем и затягиваясь мятной сигаретой. – Тыльная сторона кисти была горячей, кожа приобрела зеленовато-черный оттенок и покрылась волдырями, появился характерный запах. МРТ показала, что бактериальные токсины уже проникли в ткани. Гангрена развивалась стремительно. Перед хирургами встал вопрос срочной ампутации. Больного быстро перевели в Институт хирургии руки. Еще бы несколько дней опоздания – и наступил бы токсический шок, а потом смерть.

– А он рассказал, каким образом получил травму?

– По его словам, он что-то мастерил дома и по неосторожности отрезал себе палец циркулярной пилой. Лечиться он отважно и твердо решил сам. Знаете эти истории: родственники прошли войну – и ничего… Ну и так далее.

Он с негодованием покрутил пальцами в воздухе:

– Но все это чушь, ерунда. Рентген показал, что разрез был очень точным, без осколков. Палец словно отрубили резким ударом, ну, к примеру, топором или секачом. Хотите знать, что я думаю по этому поводу?

– Я за этим и приехал.

– Этот тип был этакий крепыш, качок, весь в татуировках. Я поначалу подумал, что с ним кто-то свел счеты на манер якудза. Это отчасти объясняло, почему он довел дело до гангрены. Ведь если отрубил себе палец, то первый рефлекс какой? Бегом бежать к врачу.

Вик коснулся руки врача неотложки, очень молодого и на первый взгляд очень спокойного:

– Со мной, тьфу-тьфу-тьфу, ничего такого не случалось, но я бы поступил именно так.

Вик рассудил, что не стоит ему говорить о поклонницах, об экстремальных отклонениях от нормы, которые подчас доводят до самокалечения.

– А бывают случаи, когда после лечения больной орган снова инфицируется?

Парень запыхтел ментоловой сигаретой.

– Бывают. В госпитале хирургические бригады стараются провести ампутацию таким образом, чтобы культя получилась чистой, готовой к протезированию. Очень важен послеоперационный уход. В основном его осуществляют в госпитале, но в домашних условиях делать перевязки все равно должна приходящая медсестра. Это целая наука. Нельзя спровоцировать ухудшение кровообращения, нельзя слишком затягивать, чтобы не было некроза, нельзя допускать образования кожных складок, а значит, деформирования культи. Пациент должен постоянно следить за правильным положением руки, чтобы обеспечить ей хорошее кровоснабжение, и регулярно приходить к лечащему врачу на контрольный осмотр.

– И все это записано в медкарту больного?

– Да. Только медкарта не у меня, а в Институте хирургии руки, там, где делали ампутацию. Здесь, в отделении неотложной помощи, очищают и обследуют рану, но не оперируют. Остальное полностью не в нашей компетенции. Полицейский вы или нет, вам карту не выдадут. Доступа к этой информации вы не получите.

Вик стиснул кулаки: