Лента Мёбиуса - Франк Тилье (2018)

Стефан почувствовал, что желудок его выворачивается наизнанку, и выбежал из морга.

Вик остался стоять неподвижно, опустошенный и обессиленный. Он ведь тоже надеялся. Надеялся, что Сильвия все-таки жива, это само собой. Но и Селина, и их ребенок… Он чувствовал себя полным идиотом. Ну как можно надеяться, что зародыш, который вытащили из материнской утробы, сможет снова там оказаться? И каким, интересно, образом женщина, чье тело уже стало разлагаться, сможет выйти из этого страшного черного мешка?

Он покорно застегнул молнию на мешке и попросил потухшим голосом:

– А теперь сто четвертый, пожалуйста.

Это было бессмысленно, но он хотел увидеть собственными глазами.

И тут тоже никаких чудес. Он сразу узнал изуродованное лицо Кассандры Либерман.

Выйдя во двор института, Вик закурил. И вспомнил, как всего каких-нибудь несколько дней назад вошел сюда в первый раз, полный решимости, с тайным желанием стать безупречным полицейским, которым все будут гордиться. На сегодняшний день он не стал ничем. Он подошел к автомобилю и увидел Стефана, который стоял, опершись на капот, и плакал. Еще бы, ведь он так верил, что чудо все-таки произойдет. Для него сегодня жена умерла во второй раз.

Вдруг Стефан сорвался с места и побежал ему навстречу, тыча куда-то указательным пальцем. Палец указывал на камеру слежения Института судебной медицины.

– Кассета! – крикнул он. – Кассета с камеры слежения напротив скотобойни еще у тебя?

– Она у меня в багажнике, в сумке. А зачем она тебе?

– Надо поехать ко мне и еще раз ее просмотреть.

Вик вздохнул:

– Вот уже почти сутки, Стефан, почти двадцать четыре часа, как мы находимся в состоянии какого-то коллективного безумия. Я хочу, чтобы это прекратилось.

– Эта кассета позволит нам увидеть, действительно ли Стефан-из-прошлого получил послание. А может, и позволит понять, почему у него ничего не получилось.

Вик постоял в нерешительности, потом кивнул в сторону автомобиля:

– Возьми, если хочешь, я тебе не нужен, чтобы ее просмотреть. А я поеду домой.

Полицейский открыл багажник и нахмурился:

– Это еще что за новости?

– Что там? – спросил Стефан.

– Ни сумки, ни кассеты. Но я ведь вчера их туда положил! Я уже совсем было хотел отдать ее майору, но, поскольку он меня отстранил от следствия, я испугался огрести неприятности и не отдал. Я точно помню, что положил сумку в багажник.

Стефан скептически поскреб подбородок:

– Ты, наверное, плохо закрыл багажник. И сумку вытащили, может, пока мы были в больнице. В любом случае сумка тю-тю. И это скверно!

Стефан принялся нервно расхаживать возле машины. И вдруг щелкнул пальцами:

– Ты, конечно, разозлишься на меня насмерть. Но придется съездить в Сен-Дени, и ты попросишь другую копию. А потом – что есть духу – в Ламорлэ.

Взгляд у Вика помрачнел.

– Ты что, издеваешься?

– Прошу тебя, ну сделай это ради меня. Клянусь, я больше ни о чем не буду просить. Эту кассету надо просмотреть, и как можно скорее. Сейчас она – наш глаз, глядящий в прошлое. На Стефана-из-прошлого…

70

Суббота, 12 мая, 19:00

В дверь крошечной клетушки, не более шести квадратных метров, служившей одновременно и фотолабораторией, и видеомонтажной, постучали.

– Можно войти? – спросил женский голос.

Мужчина снял аудиошлем и резко обернулся. Лоб его сразу покрылся каплями пота.

– Закрыто, я собираюсь уходить. Две минуты, ладно? Снимки еще проявляются.

Он поспешно извлек из монтажного блока диск, убрал его в металлический контейнер и запер на ключ. Потом собрал три отснятые восьмимиллиметровые пленки, рентгеновские снимки, медицинские документы и все это сложил в ящик стола. Позади него висели пришпиленные прищепками к веревке черно-белые фотографии с изображениями пейзажей и животных. Вот только они давно уже высохли.