Холодный огонь - Александра Торн (2022)

Комиссар бежал следом за собакой, хотя понимал, что его роль тут незавидна – нечто среднее между закуской и приманкой. Но остановиться он уже не мог. Они втроем гнали утбурда от берега в сторону того места, вокруг которого находили тела. Бреннон не представлял, зачем они это делают, тем более что обзор спереди застилала ледяная взвесь. Но вдруг утбурд замер. Натан кое-как остановился на скользком льду. Тварь была прямо перед ним – нечеткий силуэт в сероватой пылевой дымке. Монстр покачивался в воздухе, в пяти-шести футах над озером, потом неспешно повернулся. Натан почувствовал, как его взгляд шарит вокруг – слева пес, снова пламенеющий, справа – Рейден, от которого исходил жар, как от костра. Утбурд зашелестел и поплыл к комиссару. Бреннон выхватил револьвер, щелкнул курком и вскинул руку, так что дуло глядело твари прямо в голову.

Эта гадина нависала над ним, огромная, размером с дом, и Натан видел в глубине дымки ее глаза. Она смотрела на него, долго, пронизывающе-холодно, пока не подалась назад. Тяжело дыша сквозь зубы, комиссар шагнул вперед. На стволе «Морриган» поблескивал символ, нанесенный Лонгсдейлом, – защита от холода, сказал консультант, – и в барабане было еще две пули.

– Обернись, – чуть слышно прошелестело над озером.

Натан услышал слабое потрескивание. Утбурд рывком сгустился в плотную фигуру, втянув в себя ледяную пыль, и тут-то комиссар наконец узрел консультанта. Тот неслышно шел по льду, прикрыв глаза и протянув руку куда-то вбок. Его рубашку слабо трепал ветерок, и лед мелкой крошкой поднимался следом за его рукой, обнажая темную, блестящую гладь воды. Ледовая дробь стелилась за Лонгсдейлом, как шлейф; консультант остановился перед утбурдом.

Слова застыли на губах Натана: на бледном лице Лонгсдейла светились ярко-голубые глаза. Утбурд зашипел, и консультант щелкнул пальцами. Ледовая дробь рванула вверх и прошила тело твари насквозь.

Судя по ее дикому воплю, это было больно. Бреннон чуть не навернулся от неожиданности. Утбурда скрутило в штопор, но обрадоваться комиссар не успел – из штопора вырвалось нечто вроде черной шипастой ветки, проткнуло грудь Лонгсдейла насквозь и впилось в лед.

Натан обмер. Глаза консультанта расширились, он слабо вздохнул, но дыхание не превратилось в пар. Лонгсдейл не сводил взора с утбурда.

– Не поможет, – нечетко шепнул консультант – по его подбородку потекла струйка крови, очень темной, почти черной.

– Лонгсдейл! – Комиссар наконец очнулся и кинулся на помощь, но дворецкий схватил его за руку и выкрутил с неожиданной силой.

– Не лезь! – горячо выдохнул он в ухо комиссару. – Замри!

Пес потрусил к хозяину.

– Иди ко мне, – негромко позвал Лонгсдейл. – Иди ко мне, Ульв.

Пес встал рядом, и консультант зарылся рукой в густую шерсть. Прямо в огонь. Утбурд яростно зашипел. Лонгсдейл положил ладонь на черную ветвь и сжал пальцы. Сверху раздался пронзительный визг.

– Какого хрена… – зашипел комиссар.

– Не мешай!

Бреннон врезал дворецкому локтем под ребра, скинул захват и швырнул об лед. Рейден перекатился и упруго вскочил на ноги. Пес гулко зарычал. Из-под ладони Лонгсдейла по шипастой ветви поползло горячее красноватое свечение. Натан видел такое в кузнице отца – когда металл начинал пламенеть изнутри.

– Иди ко мне, Ульв, – повторил Лонгйдейл. – Пойдем домой.

Утбурд заскрежетал, а потом взвыл. Это был длинный, надрывный вопль, полный бесконечного отчаяния, ярости и невыносимой тоски, от которого у Натана волосы встали дыбом, а душу чуть не вышибло из тела. Он слушал вой живого существа, расстающегося с жизнью сейчас, в это мгновение, в эту секунду, когда ее вырывают из тела, и как сильно за нее ни цепляйся – она уйдет. Она вытекает по капле, и ты чувствуешь каждый миг – и ледяную воду, разрывающую легкие…