Холодный огонь - Александра Торн (2022)

Нередко, глядя на вдову, мать пятерых детей, комиссар думал, что у них могло бы что-то получиться, не будь он закоренелым холостяком. В свои сорок шесть белокурая, с безмятежным взглядом, Валентина ван Аллен сохранила фигуру, которой позавидовали бы многие молодые дамы: высокая, статная, с пышными, округлыми формами. Однако сегодня прекрасная вдова была чем-то обеспокоена. Она лично завернула комиссару пирог с корицей, отсчитала сдачу и спросила:

– Мистер Бреннон, если вы не слишком заняты, не могли бы вы ответить на один вопрос?

– Да, мэм, конечно, – отозвался комиссар, усилием воли укрощая зверский голод. Между бровями миссис ван Аллен пролегла тревожная морщинка.

– Скажите, вы думаете… на озере сейчас безопасно?

Бреннон подобрался.

– С чего вы усомнились?

Голубые очи вдовы затуманились.

– Мальчишка молочника видел, как с берега озера везли на подводе тело.

Мельком подумав, что мальчишка теперь станет героем дня для всей уличной оравы, комиссар вздохнул. Иногда он жалел, что не работает посреди глухой тайги или мазандранских джунглей.

– А почему вы спрашиваете? Об озере?

– Но ведь рождественские и праздничные гулянья! А на озере всегда делают каток. Разве вы забыли?

Комиссар мысленно проклял свою тупость. Вот что бывает, когда один рабочий день закончился в полночь, а следующий начался в четыре утра. Приближающиеся День независимости и Рождество напрочь вылетели из головы.

– Я вовсе не выпытываю у вас детали расследования и не собираюсь сеять панику в обществе, но мои дети хотят пойти на каток, и я волнуюсь…

– Вы же понимаете, что я не могу вам ответить, – сказал Бреннон, но продолжил уже помягче: – Но если вы уговорите ваших детей воздержаться от прогулок у озера, то это будет к лучшему.

Владелица кафе благодарно улыбнулась, но комиссар понял, что тревога ее не унялась. Он вышел из «Раковины» через полчаса, окутанный ароматом корицы и горячего медового напитка. Натана обволакивало чувство приятной сытости, и даже замороженные покойники не могли отравить этот миг немудреного счастья. Он уже собрался перейти улицу и вернуться в департамент, как вдруг заметил странное оживление около одного из домов.

Роксвилл, главную улицу Блэкуита, спроектировал архитектор, который, вероятно, с детства крайне пессимистично смотрел на жизнь. Прямая стрела Роксвилл-стрит пронзала город с севера на юг, сжатая высокими оградами из серого камня. Иногда они прерывались черными коваными решетками, а за ними виднелись квадратные, тяжелые, приземистые дома, темно-синие, черные и темно-серые. По улице вечно гулял пронизывающий ветер, а по ночам комиссару иногда казалось, что он бредет во тьме по кладбищу.

Среди прочих особо выделялся дом восемьдесят шесть – двухэтажный особняк, снизу густо-синий, сверху сизо-серый, под черной крышей. Решетка в каменной ограде состояла из острых, как когти, углов, а за ней начинался густо заросший сад. Когда-то здесь случился пожар, в котором погибла вся семья. Потом один из городских богачей купил дом, отремонтировал, но жить там не смог и съехал. Особняк несколько лет стоял пустым. Но сейчас перед распахнутой решеткой выстроились три телеги с чьим-то добром, а некий сухощавый тип в черном руководил снующими туда-сюда грузчиками.

Комиссар остановился рядом и, сунув руки в карманы, внимательно оглядел дом, телеги и сухощавого типа. Тот был молод – лет двадцати пяти или двадцати шести – и, вероятно ради солидности, отрастил черные бородку и усы – пожалуй, только их и удавалось разглядеть в тени от слишком широкополой шляпы. В целом же костюм молодого человека был безупречен, так обычно одеваются дворецкие из хорошего дома. Правда, для дворецкого господин казался слишком юн и тощ – Бреннон чаще встречал дворецких весом в двести пятьдесят фунтов и убеленных сединами.

– Въезжаем, а? – сурово спросил он у парня.

Тот взглянул на комиссара через плечо; из-под шляпы блеснули черные глаза.