ПереКРЕСТок одиночества - Руслан Михайлов (2019)

Тикали секунды. Минута сменяла минуту. Я лежал уже полчаса, если не обманывал внутренний хронометр. Ничего не происходило.

Сейчас, когда сонливость отступила, в голову закралось сомнение – а может просто случился приступ паники? Сыграло свою роль перевозбуждение от сделанных открытий и ожидание побега. Вот и почудилось мне… принял обычную усталость за попытку меня усыпить. Бред… всего лишь паническая атака…

Я моргнул. И в эту долю секунды в коридоре появился человек.

Мне стоило огромного труда не вскочить с криком.

Продолжай лежать… просто продолжай лежать и наблюдай…

Неизвестный появился в хвосте креста. Шагах в пяти от кормильни. Постоял неподвижно, глядя на меня. Мы изучали друг друга. Он видел одеяло и мои торчащие ноги. Узник спит. Все хорошо. Все как всегда. Он видит дрыхнущего сидельца.

А что вижу я?

А я вижу странное. Настолько странное, что вновь усомнился в себе – на этот раз в трезвости рассудка.

В коридоре стоял водолаз.

На первый взгляд в точности такой, какими изображены водолазы начала двадцатого века. Мешковатый серо-зеленый костюм, широкий пояс с парой подсумков, медный большой шлем со стеклами, крупные ботинки. Это водолазный скафандр. Разве что не было шлангов. И перчатки удивительно маленькие, облегающие, неподходящие к костюму. На макушке шлема и на груди закреплены стеклянные линзы выключенных фонарей.

Тюремщик.

В коридоре моего креста стоял тюремщик.

Больше некому.

Вот один из тех, кто заключим меня сюда. Страх, злость, возбуждение, странная легкость в теле… мне стоило огромных трудов остаться неподвижным. Я сплю. Я обычный узник, заснувший после сытной еды. Вижу светлые сны о том, как освобожусь через сорок лет. Я сплю…

Тюремщик сделал шаг. Замер ненадолго. И пошел уже свободно, с каждым шагом становясь все ближе. В оконце шлема проявилось лицо. Обычное человеческое лицо. Крупные черты, большие надбровные дуги, глаза утопают в тени. «Водолаз» остановился у постели. Я размеренно глубоко дышал. В груди назревал ком – странное ощущение удушья, хотелось сломать размеренный дыхательный ритм и вдохнуть полной грудью. Так всегда бывает, когда человек вопреки автоматическим инстинктам пытается контролировать дыхание и замедляет тем. Но я держался. Продолжал спокойно дышать.

Чуть постояв, тюремщик, мягко ступая, двинулся дальше, пропав из виду. Я терпеливо ждал, считая про себя секунды. Если он не прибавил и не убавил шага, сейчас находится у первого рычага. Вот он у стола. Там дальше закрытая стальная дверь туалета. И в этом огромный плюс – если он ее откроет, я услышу. А следом, если очень повезет, услышу приглушенные шлемом восклицания удивления и злобную ругань, когда он обнаружит пробитый потолок.

Секунда… еще одна…

Он уже должен быть у двери. Но он мог задержаться у стола – там много мелочей, может что-то привлекло его внимание. Или он решил оставить туалет на потом и сначала осмотрит головную часть креста. Потом он вернется, сдвинет дверь туалета…

Почему так тихо? Почему ты так тихо ступаешь, мать твою?! Прояви себя, ублюдок! Кашляни! Скрипни скафандром! Выдай свое местоположение!

Шорох раздался совсем рядом. Вплотную ко мне. И еще никогда в жизни я не совершал столь сильного внутреннего усилия, чтобы остаться неподвижным.

Он стоит у изголовья! Навис надо мной. И неподвижно стоит! Какого черта?!

Шорох…

В поле зрения показались его ноги. Остановился. Звуков добавилось – что-то тихо звякнуло, так звенит ременная пряжка. Мозг тут же выдал картинку – ременные пряжки на двух подсумках подвешенных на ремне с большой металлической пряжкой. Звук был тихим. Звонким. Почти невесомым. Так звенит мелкая пряжка. Это подсумок…