P. S. Я все еще люблю тебя - Дженни Хан (2016)

В этот момент я решаю, что наши с Питером отношения будут похожи на запекающуюся грудинку. Медленные и постепенные. Со временем мы нагреемся и будем готовы друг к другу. С уверенностью я продолжаю:

– У нас с Питером все совершенно не так, как было у него с Женевьевой. Мы не те, кем были они. Короче, я хочу сказать, что нет смысла сравнивать отношения, ясно?

И не важно, что я постоянно делаю это у себя в голове.

На уроке французского я слышу, как Эмили Нассбаум шепчет Женевьеве:

– Интересно, если она окажется беременной, Кавински заплатит за аборт?

– Ни за что, – шепчет в ответ Женевьева. – Он слишком прижимистый. Может, половину.

И все смеются.

Мое лицо горит от унижения. Я хочу крикнуть им: «Мы не занимались сексом! Мы просто обнимались!» Но, выйдя из себя, я доставлю им еще больше удовольствия. По крайней мере, так бы сказала Марго. Поэтому я держу голову выше: так высоко, как только могу; так высоко, что у меня сводит шею.

Может, это действительно сделала Джен. Может, она настолько меня ненавидит.

Мисс Давенпорт перехватывает меня по пути на следующий урок. Она обнимает меня за плечи и говорит:

– Лара Джин, ну как ты держишься?

Я знаю, что ей нет до меня никакого дела. Скорее ей просто хочется посплетничать. Она самая большая сплетница из всех учителей, а может, и среди учеников. Я не хочу, чтобы обо мне шептались в учительской.

– Все отлично, – отвечаю я радостно.

Подбородок выше! Подбородок выше!

– Я посмотрела то видео, – шепчет она, зыркая по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слушает. – Где вы с Питером в джакузи.

Я так сильно сжимаю челюсть, что зубы начинают болеть.

– Комментарии, должно быть, тебя очень расстроили. Это не удивительно.

Мисс Давенпорт нужно срочно обзавестись собственной жизнью, раз ей больше нечем заняться на рождественских каникулах, кроме как листать Инстаграмы старшеклассников.

– Дети бывают такими жестокими! Поверь, я знаю это из личного опыта. Я немногим старше вас.

– Со мной все хорошо, но спасибо за беспокойство.

Здесь не на что смотреть, народ! Идите куда шли!

Мисс Давенпорт выпячивает нижнюю губу.

– Что ж, если захочешь с кем-нибудь поговорить, то я всегда готова выслушать. Позволь помочь тебе. Приходи ко мне в любое время, я освобожу тебя от урока.

– Спасибо, мисс Давенпорт. – Я выскальзываю из-под ее руки.

Миссис Дюваль, школьный наставник и консультант, останавливает меня по пути на урок английского.

– Лара Джин, – начинает она, а потом запинается. – Ты такая умная, талантливая девушка. Ты не из тех, кого ловят за подобными занятиями. Мне больно смотреть, как ты катишься по наклонной.

Я чувствую, что к горлу подступают слезы, пытаясь пробиться на поверхность. Я уважаю миссис Дюваль. Я хочу, чтобы она хорошо обо мне думала. Но могу только кивать.

Она ласково поднимает мой подбородок. От нее пахнет сухими лепестками роз. Она пожилая женщина и работает в школе уже целую вечность. Миссис Дюваль искренне беспокоится о детях. Она из тех, к кому бывшие ученики заходят поздороваться, когда возвращаются из колледжа на зимние каникулы.

– Тебе пора собраться и серьезно подумать о будущем, а не тратить время на школьные драмы. Не давай колледжам повода тебе отказать, поняла?

Я снова киваю.

– Молодец, – говорит она. – Я знаю, что ты лучше этого.

Ее слова отзываются эхом у меня в голове. Лучше этого. Лучше чего? И кого?

На большой перемене я сбегаю в женский туалет, чтобы не пришлось ни с кем разговаривать. Как назло там я встречаю Женевьеву. Она стоит перед зеркалом и наносит блеск для губ. Наши глаза встречаются в зеркале.

– Приветик!

Она всегда так говорит. Приветик. Так надменно, так самоуверенно.

– Это все ты? – Мой голос эхом отскакивает от стен.