Возвращение - Блейк Крауч (2019)

– Барри, – говорит он. – Привет, Хелена, давно не виделись.

У Барри кружится голова. Одно дело – слышать рассказы о предыдущих временных линиях, совсем другое – вспомнить в подробностях свою мертвую дочь и то, как мир раз за разом уничтожает сам себя. Или как тебя убила ударная волна в Центральном парке. Последнюю временную линию он еще не вспомнил. Хелена рассказывала, что они жили в Шотландии и что там его, собственно, и посетила идея сделать то, чем они сейчас занимаются, однако воспоминания возвращаются медленно, словно поступающее из капельницы лекарство.

Барри поднимает взгляд на Слейда и спрашивает:

– Отель в Манхэттене вспомнил?

– Еще бы.

– А тот день, когда тебя там убили? Помнишь, что сказал Хелене перед этим?

– Напомни-ка.

– Ты сказал, что можно убрать мертвые воспоминания из предыдущих временных линий – если только Хелена сумеет пройти той же дорогой, что и ты.

– Ага, – снова улыбается Слейд. – Выходит, вы построили собственное кресло.

– После того как тебя убили в отеле, – вмешивается в разговор Хелена, – оборудование досталось людям из DARPA. Сперва все у них было под контролем, однако шесть временных линий назад, 16 апреля 2019 года, обнаружилась утечка. Выяснилось, что кресла памяти построены по всему миру. На «Викиликс» появились чертежи. Реальность стала непрерывно сдвигаться. Я отправилась на тридцать три года назад, рассчитывая найти способ остановить мертвые воспоминания. Но они всякий раз возвращаются. Мир вспоминает про кресло, что бы мы ни делали.

– Значит, вы ищете способ выйти из цикла? Перезагрузиться?

– Да.

– Зачем?

– Потому что произошло именно то, о чем я тебя предупреждала. Ящик Пандоры распахнулся. И я не знаю, как его снова закрыть.

Слейд отправляется к раковине, плещет водой себе в лицо. Снова подходит к стеклу.

– Как нам остановить мертвые воспоминания? – настаивает она.

– В одной временной линии вы меня подставили под пули. В другой – похитили. Позвольте поинтересоваться, с чего я должен вам помогать?

– Может, потому, что в тебе осталось хоть что-то человеческое?

– Человечество заслужило свой шанс вырваться из оков времени. Шанс на истинный прогресс. Дело всей твоей жизни – кресло. Моей – подарить его людям.

Барри чувствует, как внутри закипает гнев.

– Послушай меня, Маркус, – говорит он. – Никакого прогресса не происходит. Прямо сейчас мир вспоминает про кресло памяти, а за мертвыми воспоминаниями последует ядерный апокалипсис.

– Почему бы это?

– Потому что противник думает, что США меняют историю.

– Это по-твоему, – возражает Слейд. – А по-моему, ты мне просто мозги компостируешь.

Барри встает и тоже шагает к стеклу.

– Я видел слишком много ужасов, их на тысячу жизней хватит. Нас с Хеленой чуть не убило ракетной атакой в Денвере. Я наблюдал, как взлетает на воздух Нью-Йорк. Сотни миллионов человек только что ясно вспомнили, как четырежды погибли от ядерной бомбардировки.

Хелена показывает Барри телефон:

– Пришло предупреждение об атаке. Я иду в лабораторию.

– Обожди минутку, – просит Барри.

– Мы слишком близко от Сан-Франциско. Мы это уже обсуждали.

Барри яростно смотрит на Слейда сквозь стекло:

– Что это за особая дорога?

Слейд отходит и садится на койку.

– Я семьдесят лет прожил ради этого вопроса, а ты вместо ответа будешь в пол таращиться? – рычит Барри.

Хелена мягко кладет ладонь ему на плечо.

– Мне нужно идти.

– Подожди.

– Я не могу. И ты это знаешь. Я люблю тебя. Увидимся в следующий раз, продолжим работать над кротовыми норами. Что нам еще остается?

Барри оборачивается, чтобы ее поцеловать. Потом Хелена убегает, ее торопливые шаги цокают по металлу спиральной лестницы.