Вся в белом - Мэри Кларк, Алафайр Бёрк (2017)

«Интересно, я когда-нибудь привыкну называть Уолтера своим бывшим мужем?» — подумала она. Сандра познакомилась с ним на первом курсе Университета Северной Каролины. Отец ее был военным, и ей пришлось пожить в самых разных уголках мира, но только на юге. Какое-то время ей пришлось потратить на приспособление к местным условиям, поскольку другие студенты выросли на неписаном нравственном кодексе, основ которого она не понимала. Соседка по комнате пригласила ее на первый футбольный матч в сезоне, посулив, что, как только она поболеет за «Тар Хилс»[8], немедленно превратится в уроженку Северной Каролины.

Брат соседки по комнате прихватил с собой приятеля, второкурсника. Звали его Уолтер, и был он из местных. Уолтер не столько следил за игрой, сколько разговаривал с Сандрой. К концу последней четверти во время кричалки — «Смолильщик я, смолильщика сын! Родился, живу и умру смоляным!» — Сандра успела подумать: похоже, я встретила парня, за которого хочу выйти замуж. Так оно и вышло. С того времени они были вместе. И вырастили троих детей в Роли, всего в получасе езды от стадиона, на котором познакомились.

Пирс вспомнила о том, как в первые тридцать два года из тридцати пяти лет брака они помогали друг другу в своих очень разных сферах жизни. Хотя Сандра никогда официально не поступала в семейную фирму Уолтера, она всегда давала ему советы по поводу запуска новых товаров, рекламных кампаний и в особенности связанных с персоналом вопросов. Из них двоих она была наиболее чуткой к эмоциям и пожеланиям людей. А Уолтер возвращал ей должок, принимая на себя хлопоты над церковными, школьными и коммунальными проектами, которые непременно сваливались на нее. Она почти улыбнулась, вспоминая, как ее медведище Уолтер метил маркером сотни крошечных резиновых утят для ежегодной утиной гонки на Олд-булл-ривер, объявляя каждый номер после того, как отправлял утенка в общую груду.

Муж всегда говорил Сандре, что они партнеры во всем. Конечно, она теперь понимала, что это было не вполне справедливо. Уолтер усердно пытался быть хорошим отцом. Он являлся на школьные постановки и бейсбольные матчи, однако дети всегда видели, что мыслями их папа находится в другом месте. Обычно ум его был занят работой — новой производственной линией, дефектами продукции одной из фабрик, оптовиком, настаивавшим на дальнейшей скидке… С точки зрения Уолтера, его главным вкладом в семью как отца являлась забота о собственном деле, обеспечение финансовой безопасности семьи, и поэтому Сандре приходилось компенсировать эмоциональную отстраненность мужа от детей.

A потом, два года назад, она приняла решение, осознав, что не может больше переносить чрезвычайное неудовольствие Уолтера, которое он демонстрировал всякий раз, когда она упоминала имя Аманды. «Мы горевали каждый по-своему, — подумала она, — и для одного дома нашего горя оказалось слишком много».

Пирс поправила воткнутый в лацкан жакета значок с фото без вести пропавшей Аманды. Она уже утратила счет этим сменявшим друг друга значкам. O, как же Уолтер презирал коробочки с ними, встречавшиеся по всему дому!

— Видеть их не могу, — говорил он. — Нельзя в собственном доме каждое мгновение представлять, что именно могло произойти с Амандой.

Неужели он и в самом деле ожидал, что его жена перестанет искать свою дочь? Это было невозможно. И Сандра осталась преданной своему делу, a Уолтер возвратился к прежнему образу жизни. Партнерство распалось.