Рубеж атаки - Макс Глебов (2018)

Наверное, командующий силами кваргов примерно так и рассуждал, и был он, судя по всему, достаточно опытным флотоводцем, вот только в таких условиях воевать ему раньше не приходилось, да и о наших силах он имел неверное представление. В системе Йоты Персея мы еще ни разу не давали залп торпедами более чем с восьми Невидимкок одновременно, и каждый раз после этого следовала довольно длительная пауза в боевых действиях. Видимо, примерно на такую ударную мощь нашего флота противник и ориентировался, поэтому, когда шесть Невидимок выпустили торпеды и подняли звенья беспилотных истребителей навстречу надвигающемуся флоту врага, кварги не дрогнули, примерно этого они и ждали. Вот только целями нашего залпа стали не линкоры и крейсера. Почти две сотни торпед под прикрытием истребителей обрушились на легкие силы противника. С минимальными потерями преодолев зону заградительного огня, выставленного орудиями вражеских тяжелых кораблей, торпеды ударили по эсминцам и корветам, которых противнику удалось наскрести по всей системе почти сотню. Сбивать дрон-торпеды зенитными средствами малых кораблей занятие нетривиальное, а если вспомнить, что делать это требовалось под постоянными атаками истребителей, то и вовсе безнадежное.

Импровизированная противоторпедная сеть кваргов расцветилась многочисленными вспышками взрывов и практически перестала существовать, но планы командующего вражеским флотом это никак не изменило. Да, легкие силы погибли, но они приняли на себя залп самого опасного оружия людей, и дали время тяжелым кораблям для ответного удара, а ударить было чем.

Все двадцать линкоров и крейсеров противника рванулись вперед, переводя двигатели в запредельные форсажные режимы, лишь бы быстрее сократить расстояние до эскадры людей и развеять ее по космосу залпами главного калибра. Однако, не сложилось.

– Невидимкам семь-девятнадцать полный залп, – нарушил тишину командного поста приказ капитана первого ранга Эверса. Три носителя с почти сотней торпед мы решили пока оставить в резерве, мало ли…

Зенитным системам линкоров и крейсеров противника удалось сбить от силы процентов двадцать дрон-торпед. Системы непосредственной обороны этих кораблей рассчитывалась совсем на другие реалии космического боя, и ничего удивительного в произошедшем я не видел. Результат выглядел вполне закономерным, за единственным исключением, одному линкору противника каким-то чудом удалось выжить, несмотря на семь полученных попаданий. Конечно, корабль после этого напоминал груду металлолома, но он сохранил ход и способность вести огонь из пары орудий.

Решение о его судьбе следовало принимать быстро, поскольку в течение ближайших сорока секунд наши корабли должны были войти в зону досягаемости его пушек.

– Отправьте ему предложение сдаться, – отдал я распоряжение оператору связи. Тот удивленно глянул на меня, но подчинился. Армия и флот Федерации неоднократно пыталась наладить с врагом хоть какую-то коммуникацию, но на эти попытки мы всегда получали в ответ молчание. Кварги сдавались редко и только на поле боя при непосредственном соприкосновении войск, тем не менее, предложение капитуляции входило в набор стандартных сигналов любой армейской или флотской системы связи.

Чуда не произошло и на этот раз, хотя, я уверен, кварги наш сигнал приняли и поняли, но ответом нам послужил не огонь из уцелевших орудий, а яркая изумрудная вспышка, знакомая каждому опытному офицеру флота. Противник задействовал систему самоуничтожения корабля, предпочтя смерть возможному плену. Уж в чем в чем, а в силе духа командиру вражеского линкора отказать было нельзя.