Светлой по Тёмному - Купава Огинская (2018)

Ответа я так и не получила.

– Я могу идти?

– Иди, – кивнул директор, которому, как лучшему другу моего вредного братца, такие семейные разборки приходилось видеть часто.

Последнее, что я услышала, выходя из кабинета, было возмущённое:

– Огден, ты это слышал? А маленькая была такая хорошая.

У окна, напротив кабинета Хэмкона, стоял Ристан.

Смерив меня цепким взглядом, он велел:

– Пойдём, провожу, – приглушенный свет не позволял разглядеть в полумраке его лицо, но глаза мерцали расплавленным серебром, будто специально напоминая, что я бракованная и с магией у меня серьёзные проблемы. По ночам работать она отказывалась. И это касалось не только работы с растениями. В темноте я не видела.

– Я и сама могу дойти.

– Можешь, – согласился он, – но я тебя провожу.

И не спрашивая моего мнения, потащил за руку вперед по коридору.

Глядя в спину тёмного, который шёл быстро, не удосужившись подумать о том, что у меня ноги значительно короче, и на один его шаг приходилось два моих, я была уверена в одном: история Сеньи со мной точно не повторится. Уже хотя бы просто потому, что мне такого счастья было не надо.

Глава 1

Деревня, в которую нас отправили на практику была…большая. Наверное, для любой деревни больше полусотни домиков – много. Но конкретно эта еще и нехорошей репутацией обладало, что делало ее по-настоящему исключительной.

До нашей исключительной деревни мы добрались далеко за полночь. Бродя по ночным улицам и нервируя дворовых псов, опытным путем выяснили, где находится дом старосты, по ходу дела, чуть не доведя до сердечного приступа двух селян.

Встретил нас староста – просивший звать его дедом Ноха – негостеприимно. Не сразу разобравшись, кто ломится в его дом в первом часу ночи, он наобещал нам много интересных, но физически невыполнимых развлечений.

Потом, когда узнал, что мы не обнаглевшие до крайности воры или оборзевшая нечисть, а студенты-практиканты, подобрел и даже переночевать пустил, не послав посреди ночи в домик, выделенный нам на время прохождения практики.

Наше временное пристанище находилось на самом краю деревни и найти его без чужой помощи мы бы точно не смогли.

Ранним утром предприимчивый дедушка гордо продемонстрировал нам старенький домик с заросшим травой, покосившимся забором, и угнездившейся под крышей стайкой воробьев – наше временное жилище – и тут же потащил знакомиться с местом нашей работы, не дав даже толком осмотреться, не говоря уже о том, чтобы распаковать вещи.

Зато перед полем мы стояли долго. Староста вдумчиво оглядывал порыжевшие, высохшие колосья и теребил бороду.

Я же пыталась справиться с шоком.

Посевы не просто болели. Создавалось такое впечатление, что они на последнем издыхании, и вот-вот отправятся в свой растительный рай, где без перебоев светит солнце, ночи тёплые, а дождик идёт когда нужно, а не когда ему захочется.

Некоторые уже отправились. То здесь, то там можно было увидеть почерневшие, скрюченные стебли погибших растений.

– А что с оберегами?

– Разряжены.

– И вы так спокойно об этом говорите?! – возмущение моё было вполне оправданным. Обереги защищали посевы от распространённых болезней и паразитов. Заряда в одном таком деревянном кругляше, со стандартным набором заряженных рун, хватало на три года, а их подзарядка была довольно простым и недорогим делом.

– Мы приглашали магов трижды за последние два месяца, – угрюмо сообщил староста, – обереги разряжались в течение недели.

– Может они неисправны?

– Никаких неисправностей не обнаружили, – дед Ноха, почесал щеку, увязнув пальцами в густой седой бороде, – но на всякий случай заменили. Бесполезно.

На лоб, тонко звеня, присел комар. Отмахнувшись от него, я беспомощно посмотрела на Ристана, который, видимо, со всем уже смирился и выглядел вполне работоспособным.