Мертвые возвращаются? - Тана Френч (2010)

— Как всегда, — ответил Фрэнк, и на мгновение он показался мне жутко старым и усталым. — Послушай, этим крысам нужно показать свою значимость — мол, без них все рухнет к чертовой матери, но на сегодняшний день, насколько я могу судить, они не собираются ничего на тебя вешать; впрочем, и на твоего Сэмми, если уж на то пошло. Лично мне они устроят на пару-тройку недель сладкую жизнь, однако в конечном итоге все обойдется.

Не знаю почему, но его слова меня страшно разозлили. Хотел Фрэнк или нет бросить меня на растерзание волкам, это было мне не известно. «Обойдется» — не то слово, какое мне бы хотелось услышать в данной ситуации.

— Ладно. И на том спасибо.

— Тогда почему такое вытянутое лицо, как сказал один бармен лошади?

Я едва не запустила в него зажигалкой.

— Господи, Фрэнк! Ведь я убила Дэниела! Я жила с ним под одной крышей, сидела за одним столом! Ела за его счет! — Я не стала добавлять: «Целовалась». — А потом убила его! И вот теперь его нет, и все из-за меня. Я вошла в его дом, чтобы поймать убийцу. Сколько лет я посветила полицейской работе, отдала ей душу и сердце, и вот теперь я…

Я не договорила, голос мой предательски дрогнул.

— Знаешь что? — произнес Фрэнк мгновение спустя. — У тебя есть дурная привычка брать на себя ответственность за то, что делают другие.

Он подошел ко мне с кружкой в руках и рухнул на диван.

— Дэниел Марч был не дурак и прекрасно знал, что делает. Он нарочно создал ситуацию, в которой у тебя не оставалось иного выхода, кроме как уложить его на месте. Это не убийство по неосторожности, Кэсси. И даже не самооборона. Это чистой воды самоубийство, только чужой рукой. В данном случае твоей.

— Сама знаю, можешь не объяснять, — вздохнула я.

— Он сознавал, что загнан в угол, но сесть за решетку в его намерения не входило. Впрочем, я его понимаю. Ты можешь представить себе, чтобы он завел дружбу с сокамерниками? Вот и выбрал для себя иной выход. В чем парню не откажешь, так это в мужестве. Боюсь, я его недооценивал.

— Фрэнк, — перебила я, — тебе когда-нибудь случалось убивать человека?

Он потянулся к моей пачке, вынул сигарету и закурил, задумчиво глядя на пламя.

— Вчера был красивый выстрел, — заметил он, убирая зажигалку в карман. — Так уж случилось, что поделаешь. Через несколько недель об этом забудут. Все, можно ставить точку.

Я не ответила. Фрэнк выпустил к потолку облачко дыма.

— Пойми, ты закрыла дело. И если для этого нужно было вынужденно стрелять, то почему бы и не в Дэниела? Лично мне сукин сын никогда не нравился.

Я не собиралась следить за тем, что говорю, тем более с Фрэнком.

— Можешь не рассказывать. Я не слепая. Да что там, это было видно любому, кто имел хоть какое-то отношение к делу. А знаешь, почему он тебе не нравился? Потому что он точно такой, как ты.

— А вот это что-то новенькое, — протянул Фрэнк. И хотя губы его скривились в подобии улыбки, голубые глаза буравили меня немигающим, пронзительным взглядом. Был ли в тот момент он зол на меня, сказать трудно. — Ах да, как же я забыл. Ты ведь у нас изучала психологию!

— В тебе говорит зависть.

— Какая, к черту, зависть! Парень совершил преступление, Кэсси. Вспомни свой отчет. «Имеет преступные наклонности». Или забыла?

— Что? — Я сама не заметила, как вскочила с дивана. — Что ты раскопал по Дэниелу?

Фрэнк качнул головой над сигаретой — едва заметно и потому двусмысленно.

— Зачем мне что-то откапывать? Я просто носом чую, когда что-то не так, как, впрочем, и ты сама. Пойми, Кэсси, существует разделительная черта. И мы с тобой живем по одну сторону от нее. Даже если порой и забредаем на другую, эта черта все равно помогает нам не заблудиться окончательно. Для Дэниела ее не существовало. — Фрэнк наклонился к пепельнице стряхнуть пепел. — Черта всегда есть черта, и о ней не следует забывать.