Мертвые возвращаются? - Тана Френч (2010)

Я в ответ состроила зверскую рожу и, перепрыгнув на ту сторону, оказалась по щиколотку в мокрой траве и одуванчиках.

Когда-то давно в домишке было две комнаты. Одна из них до сих пор почти цела, в стенах другой зияли проломы и пустые глазницы окон. Из трещин торчали вьюнки и мох. Возле двери — не слишком искусно сделанная из аэрозольного баллончика надпись. В этом месте было так неуютно, что, на мой взгляд, вряд ли здесь устраивались какие-то сборища. Даже подростки, не знающие, чем себя занять, и те, похоже, обходили развалины стороной, и дом постепенно разрушался дальше под действием безжалостного времени.

— Детектив Мэддокс! — представил меня Фрэнк. — Сержант Ноэль Бирн и Джо Догерти, полицейский участок Ратовена. Гленскехи — их территория.

— Наказание за грехи наши тяжкие, — отозвался Бирн.

Кажется, вполне искренне. На вид пятьдесят с хвостиком.

Выглядит соответственно возрасту — сутулый, лицо в морщинах, водянистые голубые глаза. От него пахло мокрой формой и безысходностью.

Догерти — молодой, долговязый и лопоухий. Когда я протянула ему руку, он вытаращился на меня так, что, казалось, глаза его вот-вот выскочат из орбит, как у того чувачка из мультика, а потом со щелчком встанут на место. Одному Богу известно, что он мог слышать обо мне — среди полицейских слухи разносятся быстрее, чем в каком-нибудь бинго-клубе, — но в ту минуту мне было некогда думать о таких пустяках. Я отдарила Догерти дежурной улыбкой, он что-то пробормотал в ответ и торопливо выпустил мою руку, как будто боялся обжечься.

— Мы хотели, чтобы детектив Мэддокс посмотрела на тело, — пояснил Фрэнк.

— Давно пора, — буркнул Бирн, разглядывая меня.

Лично у меня возникли сомнения по поводу искренности его слов. Этот старикан не произвел впечатление человека, расположенного к энергичным действиям. Догерти издал короткий нервный смешок.

— Готова? — тихо спросил Сэм.

— Тянуть дальше смерти подобно, — сострила я.

Ответ получился какой-то высокомерный. Ну да ладно. Отодвинув в сторону длинные побеги ежевики, занавешивавшие вход во внутреннее помещение, Фрэнк уже нырнул в дом.

— Дамы идут первыми, — галантно произнес он.

Я сняла очки, сделала глубокий вдох и шагнула вперед.

Этой комнатке полагалось быть тихой и печальной. Сквозь дыры в крыше и колыхание ветвей за окнами в нее проникали, слегка подрагивая, словно солнечные блики на воде, длинные узкие полоски света. Моему взору предстал семейный очаг, потухший добрую сотню лет назад; в нем высились кучи птичьих гнезд, провалившихся через дымоход. Над очагом торчал ржавый крюк, на который когда-то подвешивали котел. Где-то поблизости ворковал лесной голубь.

Если вы когда-нибудь видели мертвое тело, то знаете, как меняется все вокруг. Отсутствие жизни столь же всесильно, как черная дыра космоса: повисает тишина, время замирает на месте, молекулы замерзают вокруг безжизненного объекта, познавшего последнюю тайну бытия, которую он уже никогда никому не расскажет. В большинстве случаев мертвецы — единственные, кто находится в комнате. Тишина повышается до оглушительного крика; воздух весь в потеках и отпечатках ладоней; тело буквально дымится печатью того, кто отнял у него жизнь: убийцы.