Всё начинается со лжи - Елена Лабрус (2020)

— Да, да, — подскочила я и поторопилась засунуть халат в стиральную машину. — Бельё разбираю. У тебя есть что постирать?

— Нет. Я собираюсь пельмени варить. Тебе сколько? Как обычно?

— Да. Я сейчас тебе помогу. Сделаю салат. Овощи, помой, пожалуйста!

Поспешно засунув в полупустую стиралку и принесённую простынь, я наскоро приняла душ и вышла.

Кухню заполнил запах весны, когда, беззаботно напевая, я крошила огурцы, укроп и выросший в горшке на подоконнике зелёный лук. Но кого я обманывала: гнетущую неловкость, недосказанность и неопределённость, что возникла сегодня между нами с Костей, не могли заглушить ни запахи, ни звуки.

— Кажется, пересолил, — обжигаясь горячим пельменем, сказал он.

— А по мне так в самый раз, — подула я на свой, откусив крошечный кусочек.

— Эль, — он прочистил горло, отложил вилку и посмотрел на меня. — Я должен тебе кое-что сказать.

— Кость, прости. Ты правда ни в чём не виноват. Мне всё нравится. Мне хорошо с тобой. Но так иногда бывает, — умоляюще смотрела я на него.

Нет, нет, нет! Только не бросай меня! Только не сейчас, пожалуйста!

Я знаю, что вела себя эгоистично и как последняя сволочь, но мне сейчас никак, никак нельзя быть одной.

— Я о другом, — болезненно нахмурился он.

— Говори, — отложила свою вилку и я.

— В общем, мне предложили место главы бюро на Дальнем Востоке.

— Где? — вытаращила я глаза.

— В Амурской области, — кашлянул он. — Конечно, глупо надеяться, что ты со мной туда поедешь. Я всё понимаю, у тебя тут родители, хорошая должность, диссертация, но я всё же скажу. — Он вздохнул. Тяжело. Обречённо. — Я был бы рад, если бы вы с Матрёшкой поехали со мной.

— Кость, — я опешила, испуганно сглотнула. Стало больно. Он такой хороший. Спокойный. Добрый. Безотказный. Я его не заслужила. Но сказать ему это — унизить и обидеть ещё больше.

— Я же говорю: я всё понимаю, Эль. Просто не мог не спросить, — опустил он глаза.

— А как же твоя мама? Как она тут одна?

— Если всё сложится, — оживился он, — маму я со временем заберу. Тем более она родом из Благовещенска, у неё там сестра, близкие. И квартиру обещают большую. А эту здесь сдадим.

— Когда? — смотрела я на него не моргая.

— Через две недели.

— Уже?! Так скоро?

Он молча кивнул.

И что я могла сказать? Только встать, обогнуть стол и его обнять.

— Я буду скучать.

И точно знала, что буду. И я, и Матрёшка, и мои родители. Мы все будем.

— И я буду по вам скучать, — прижал он меня к себе. И снова вздохнул.

Тяжело. Обречённо.

Не знаю, любил ли он меня. Но точно знал, что я его не любила.

И всё же всплакнула. Правда не сейчас, потом. Когда он увёз меня к родителям на дачу.

Укрывшись пледом, на скрипучих качелях, я давилась слезами, глядя как они играют с Матрёшкой. Она пинала разноцветный мячик. А Костя ловил его, чтобы не летел на грядки, и кидал ей обратно.

Маму тоже расстроила новость. Да и отец хмурился, дымя сигаретой.

Он затушил окурок, встал с пенька от старой сливы, на котором сидел, подошёл.

— С собой звал? — спросил он и надсадно закашлялся.

Я кивнула.

— Бросал бы ты курить, пап. Такой кашель нехороший.

— И что думаешь? — проигнорировал он мои слова.

— Есть варианты?

— Варианты всегда есть, — он сел рядом на выцветшую непромокаемую обивку качелей. Старый поролон под ним словно выдохнул, вторя мне. — Но решать тебе.

Я обняла его, по-детски уткнувшись в родное плечо.

— Он хороший, пап, но не мой. Я словно в чужое вцепилась и держу. Мне кажется, без меня он будет счастливее. Найдёт ту, что его полюбит. Он правда не мой.

— А кто твой? Где твой? — вздохнул он. И я знаю куда он сейчас смотрел. На Матрёшку. Вздохнул. — Я никогда не спрашивал тебя, дочь. Да и сейчас не спрошу. И от нас ты его скрывай сколько хочешь, но ведь Машка подрастёт, начнёт вопросы задавать.