Война - Роман Злотников (2012)

Глава 1

— Ну как, Генрих Осипович, в сроки укладываемся?

— Да, ваше высочество, вполне. По верхней плотине даже с небольшим опережением идем.

Я кивнул, а Генрих Осипович Графтио, руководитель проекта и главный инженер строительства Днепровского энергетического каскада, которым в этом варианте истории неожиданно для меня стала та самая знаменитая Днепрогэс, потер лицо рукой.

Да-да, Днепрогэс как одной-единственной гидроэлектростанции и одной-единственной плотины здесь не будет. Вместо нее строится целый каскад из трех последовательных. Причем, как ни странно, одной из важных причин изменения проекта оказалось мнение церкви. Представьте себе… Просто при строительстве одной плотины высотой около шестидесяти метров, каковая была нужна для надежного, даже в случае сухого лета, затопления Днепровских порогов, под воду уходили такие территории, что число затопленных церквей достигало нескольких десятков. А монастыри? А часовни на кладбищах? Ну как же можно допустить такое кощунство?!

Я сначала, услышав протесты священников, едва на дыбы не стал, несмотря на всю мою нынешнюю религиозность. Нет, Русская православная церковь после отделения от государства и возрождения патриаршества довольно сильно изменилась. Достаточно сказать, например, что Льва Толстого у нас тут анафеме никто не предавал. Более того, Толстой умер монахом. И в монастыре. Он ввязался в церковную полемику еще во время дискуссии о преобразованиях в церкви да так до конца жизни из нее и не выходил. Что, по моему мнению, пошло на пользу как церкви, так и самому графу Толстому. Ну а за пару лет до смерти он все так же сдернул от свой жены Софьи, но не умер на полустанке спустя несколько дней после этого знаменательного события (возможно, оттого что отправился в бега не поздней осенью, а поздней весной). Лев Николаевич добрался до Одессы, откуда отбыл на паломническом корабле в Святую землю, где и принял постриг в русском Гефсиманском монастыре. Там он прожил полтора года, и все это время монастырь служил местом невероятного паломничества, причем не только русских, но и толп европейцев. К старцу Исаву — это имя он принял после пострига — приезжали нобелевские лауреаты по литературе Фредерик Мистраль, Пауль Хейзе, Морис Метерлинк и даже Киплинг, а также Бернард Шоу и еще не столь известный Ромен Роллан. Кроме того, там отметились представители множества царствующих домов Европы — от шведского и только образованного норвежского до греческого и испанского. Так что здесь Лев Николаевич, наоборот, сработал не против, а на повышение авторитета как Русской православной церкви, так и Российской империи. Ибо мысли и пророчества «гефсиманского старца» широко распространялись и комментировались в большинстве европейских стран.

Впрочем, и церковь здесь тоже была совсем другой… И потому столь странный наезд насчет затопления храмов и прочего стал для меня совершенным сюрпризом. Нет, ну ладно бы церкви всегда и везде сохранялись в неизменности, но ведь они и разрушались во время войн, и сгорали, и приходили в запустение, если люди покидали свои села. И многие ли из тех церквей потом были восстановлены? Короче, не хрен мне здесь палки в колеса прогрессу ставить… Однако затем, когда всё подсчитали, предложенный проект каскада из трех ГЭС оказался, во-первых, на треть мощнее, и во-вторых, на четверть дешевле, чем проект станции с одной плотиной. Сначала я не поверил. Ведь если так, почему большевики-то построили одну плотину? Денег у них, что ли, больше было? Или все дело в развитии техники? Скажем, сейчас просто не выпускают достаточно производительных генераторов, поэтому и требуется поставить побольше менее мощных, а вот позже, в конце двадцатых — начале тридцатых подходящие генераторы уже появятся. Но когда я задал вопрос, меня убедили, что необходимые агрегаты для большой плотины построить вполне возможно, да только каскад из трех плотин все равно выйдет и мощнее, и дешевле, чем одна большая[1].