Раздвигая границы - Кэти МакГэрри (2017)

— Эхо? — потребовал ответа отец, в его голосе все еще слышалась тревога. — О чем мы говорим?

Глубоко вдохнув, чтобы мой желудок не скручивался в узел, я повернулась к нему лицом. Конфликты были мне, мягко говоря, не по душе. А конфликты с отцом я просто ненавидела.

— Почему ты не рассказывал, что я выиграла Губернаторский кубок?

— Что, прости? — В его голосе сейчас звучало только недоумение.

У меня внутри снова все сжалось. Почему, ко всему прочему, он забрал у меня и рисование?

— Я так хотела выиграть! Ты мог рассказать мне хотя бы об этом…

Миссис Коллинз насторожено разглядывала меня и держала руки на коленях. Я ожидала, что она вскочит с места и начнет защищаться, но женщина оставалась странно спокойной. Эшли накрыла своей ладонью пальцы отца.

— Оуэн? — Мне показалось, или в ее голубых глазах мелькнуло сожаление?

Напугав меня до чертиков, его лицо приобрело непривычный серый оттенок.

— Ты помнишь? — Его глаза округлились, придавая папе потерянный и необычайно грустный вид.

Мне всегда казалось, он хотел, чтобы я вспомнила. Я нахмурилась, не понимая его реакции. Разве не в этом весь смысл терапии?

Когда отец повернулся к миссис Коллинз, серый оттенок сменился красным.

— Это неприемлемо! Мы виделись с двумя психотерапевтами и получили три разные оценки ее психологического состояния. Каждый из них имел свое мнение насчет того, что делать дальше. Однако после приступа и нервного расстройства каждый рекомендовал нам больше не пытаться. Когда вы попросили положить в эту комнату ленту, я понял сразу, что мы должны отказаться от этой программы. Как вы могли заставить ее вспомнить?

— Я никого не заставляла, мистер Эмерсон. Во время терапии я просто клала ленту на стол. Это называется десенсибилизация. Разум девочки решил, что эти воспоминания безопасны, потому она вспомнила.

Поднявшись со стула, отец пробежался рукой по волосам.

— Боже, Эхо. Почему ты не сказала раньше? Ты должна понять…

— Мистер Эмерсон, остановитесь! — Миссис Коллинз пыталась сохранить спокойный вид, но я заметила, как повысился ее тон. — Она вспомнила о ленте. И только.

Грудь отца быстро вздымалась и опускалась. Затем, словно желая доказать, что невозможное возможно, он потянул меня к себе и обнял. Одна его рука удерживала мою спину. Другая — голову. Я замерла.

До чего же теплые объятия. Я чувствовала себя в безопасности. Как когда была ребенком и мама закатывала истерику, а я пугалась. Голову заполнили воспоминания о моей маме: вытаращенные глаза, бессвязная речь и спутанные рыжие волосы, выбившиеся из хвостика. Я бежала к отцу, и он прижимал меня к себе… как сейчас. Он защищал меня, давая ощущение надежности.

Я слушала его сердцебиение и чуть не поддалась желанию обнять его в ответ. Но тут Эшли заерзала, и ее каблуки царапнули пол.

Сердце пронзила невероятная боль, и я оттолкнула папу.

— Ты выбрал ее.

Он протянул ко мне руку, его рот приоткрылся.

— Что?

— Ты выбрал Эшли. Она проникла в наш дом и разрушила нашу семью. Ты выбрал ее, не нас.

— Эхо, нет. Все было не так. — Мольбы Эшли звучали жалко и неискренне. — Я любила тебя, а потом влюбилась в твоего отца. Брак твоих родителей распался задолго до развода.

Моя нога застучала по полу. Лгунья. Она лгунья!

— Да, из-за тебя.

— Мы уходим домой. Это семейный вопрос. — Отец потянулся за курткой, и Эшли встала. — Миссис Коллинз, я ценю желание штата записать Эхо в вашу программу, но я считаю, что моей семье следует записаться на личное консультирование к кому-то другому.

Я запаниковала. Ной ждал на парковке своей очереди, чтобы запустить наш план. Пока я ужасно лажала. Отцу нужно остаться до тех пор, пока я не преуспею в своей цели. В теории в этой комнате находился один мой союзник.

— Миссис Коллинз?

Она кивнула.