Бегущий человек - Стивен Кинг (2012)

После утреннего туалета они проследовали в кафетерий, где вновь предъявили карточки-удостоверения. Ричардс взял поднос и пошел с ним вдоль длинного прилавка из нержавеющей стали. Ему дали коробочку кукурузных хлопьев, миску жареной картошки, шматок яичницы, гренок, холодный и твердый, как мраморное надгробие, полпинты молока, чашку кофе (без сливок), пакетики с сахаром и солью и кубик искусственного масла на клочке вощеной бумаги.

Он съел все до последней крошки. Все съели. Для Ричардса это был первый настоящий завтрак за Бог знает сколько времени: на пособие государство выдавало какие-то насыщающие пилюли. Еда, правда, была абсолютно безвкусной, будто иезуит повар оставил ей только питательные функции.

А что они ели этим утром? Таблетки из водорослей? Искусственное молоко для Кэти? Отчаяние охватило его. Господи, когда они начнут посылать деньги? Сегодня? Завтра? На следующей неделе?

А может, это все выдумки, чья-то злая шутка? И не будет никакой радуги, не говоря уже о горшке с золотом?

Уставившись в пустую тарелку, он просидел до семи часов, когда дребезжащий звонок позвал их к лифтам.

…Минус 093, отсчет идет…

На четвертом этаже группу Ричардса загнали в большую, без мебели комнату с широкими, как на почтовых ящиках, прорезями в стенах. Они вновь показали свои карточки, и двери лифтовой кабины закрылись.

В комнату вошел мужчина с изможденным лицом и редеющими волосами, с эмблемой Корпорации Игр (силуэт человеческой головы на фоне факела) на лацкане белого халата.

— Пожалуйста, разденьтесь и вытащите из карманов все ценное. Затем бросьте одежду в щели мусоросжигателя. Вам выдадут униформу Корпорации Игр. — Он широко улыбнулся. — Униформа останется при вас, независимо от того, как сложится ваша судьба.

Некоторые поворчали, но подчинились все.

— Поторопитесь, пожалуйста. — Мужчина дважды хлопнул в ладоши, как учитель, дающий понять, что перемена подошла к концу. — У нас еще много дел.

— Вы тоже будете участвовать в Играх? — спросил Ричардс.

Мужчина недоуменно воззрился на него. Кто-то за спиной Ричардса хихикнул.

— Не берите в голову. — И Ричардс снял брюки.

Обнажив свои бесценные ценности, он опустил рубашку, брюки и трусы в щель, навстречу языкам пламени.

Дверь в дальней стене (дверь всегда в дальней стене, а они — крысы в огромном многоэтажном лабиринте: американском лабиринте, поправился Ричардс) открылась, и мужчины вкатили большие корзины, маркированные S, M, L и XL. Ричардс выбрал XL, из-за длины. Он опасался, что униформа повиснет на нем мешком из-за его худобы, но комбинезон пришелся как раз впору. Мягкий, облегающий материал напоминал шелк, но отличался большей плотностью. Единственная нейлоновая «молния» тянулась от шеи до промежности. Цветом комбинезоны не отличались: все темно-синие, с эмблемой Игр на правом нагрудном кармане. Когда вся группа оделась, Ричардсу показалось, что его начисто лишили индивидуальности.

— Сюда, пожалуйста. — Мужчина с изможденным лицом пригласил их в очередной зал ожидания. С непременным экраном фри-ви на стене.

— Вас будут вызывать по десять человек.

У двери под фри-ви имелась надпись СЮДА и, разумеется, указующая стрелка.

Они сели. Какое-то время спустя Ричардс поднялся, подошел к окну, выглянул. Они поднялись выше, а дождь лил по-прежнему. Улицы чернели влажным асфальтом. Что сейчас делает Шейла, подумал он.

…Минус 092, отсчет идет…

В четверть одиннадцатого его десятка миновала еще одну дверь. Входили гуськом, по одному. Опять показывали карточки. Их встретили десять кабинок с тремя уже не матерчатыми, а пластиковыми стенами, обитыми звуконепроницаемой пробкой. С потолка струился рассеянный свет, из невидимых динамиков лилась тихая музыка. Пол устилал толстый ковер. Ступни Ричардса чувствовали себя неуютно: они привыкли к бетону.