Минус ангел - Георгий Зотов (2008)

Однако не следует думать только о плохом и портить себе отпускное настроение – ведь сегодняшний день преподнес и исключительно приятные сюрпризы. Иногда приятно убеждаться, что ты – последняя надежда сгенерированных тобой же биологических существ, пусть они и вспоминают тебя лишь в критических ситуациях. Сегодня утром в разное время на пляже три человека чуть не утонули, а он послал им сильный энергетический импульс, и они выплыли. Странно, что такое случилось – ведь море очень спокойное, полный штиль, шторма нет. Наверное, просто плавать не слишком хорошо умели. Слышал сам, как один из них хрипел на песке, выплевывая из легких воду: «Голос спас меня – сначала сильно тянуло вниз, а потом изнутри как будто что-то подтолкнуло». Надо Габриэлю это рассказать. Вот она, настоящая реклама – вовсе не безвкусные, выхолощенные ролики по телевизору, а реальное сотворение добрых дел. Проблема лишь в том, что в каждом месте, где случается беда, ты при всем желании оказаться не сможешь, чтобы ее предотвратить. К со–жалению. Когда он создавал простецкий карандашный дизайн Адама и Евы (для этого сначала пришлось создать сам карандаш), то совершенно не планировал, что эти два человека расплодятся до шести миллиардов европейцев, китайцев, индусов и негров. Всем одновременно добра не сделаешь, иначе пришлось бы метаться по планете молнией. Пожалуй, стоит изменить график отпуска, задержавшись здесь на один день. Вдруг еще кому-то понадобится помощь.

Небо окончательно сделалось темно-багровым – начали зажигаться китайские бумажные фонарики у бассейна, окрашивая лениво колыхающуюся воду искрящимся цветом. Неожиданно Голос ощутил сбоку внимательный, испытующий женский взгляд, буквально обжигавший его откровенным желанием и любопытством. Шатенка в смелом купальнике, не так давно восторгавшаяся закатом, смотрела прямо на него, улыбалась и как бы невзначай покусывала пухлую нижнюю губу. Голосу стало не по себе – он слишком хорошо знал, что это означает со стороны женщины. Надо было принять облик поскромнее, зря он выбрал такое же обличье, как в Ерушалаиме, – лень было фантазировать. Ведь его основное, плакатное «лицо» – ничем не приметный, благообразный старичок в хитоне с длинной седой бородой и посохом. Но такому образу тяжело соответствовать – все время опирайся на посох, держись за спину, охай, жалуйся на здоровье и молодежь. Надо как можно быстрее скрыться в номере, иначе потом какая-нибудь сволочь накропает вторую часть «Скота да Винчи», и доказывай после, что никакой интрижки не было. Между ним и спасительным пространством гостиничной комнаты – всего метр балкона, резкий шаг в сторону, и… Но придется улыбнуться в ответ – иначе будет невежливо.

Голос улыбнулся, и сейчас же пожалел об этом.

– Тоже скучаете? – спросила шатенка на плохом, но понятном английском. – И я тут одна. Отпуск называется – и поговорить толком не с кем. Собираюсь на дискотеку у бассейна, оттянусь немножко. Если хотите, пойдем вместе.

– Не говорить английский, – с жутким акцентом сказал Голос, и в полсекунды, одарив шатенку еще одной радужной улыбкой, ретировался в номер. Краем глаза он успел заметить, как ее симпатичное лицо, отражавшее любопытство с томной негой, сделалось злым и разочарованным.