Минус ангел - Георгий Зотов (2008)

– Это не гомики были, – задумчиво ответил Петрович, подперев подбородок рукой. – Я тоже сначала так решил. Но перед смертью их рожи хорошо разглядел. Девки, одетые в мужскую одежду – вот она и сидит на них, как на гомиках. Любят они так одеваться или маскируются – я не понял.

– Ну и дела, – взялся за голову участковый. – Неужели теперь у нас в стране даже девки в киллеры подались и на «дело» теперь ходят парами?

Он протяжно присвистнул.

– Не свисти, – вскинулся Петрович. – Денег не будет!

– Тебе какая разница, дед? – осатанел Меринов. – Ты ж все равно мертвый. Даже если б доллары тебе оставили – ими здесь не расплатишься.

Их разговор прервался – посреди транзитного зала внезапно материализовался целый поезд с вагонами и пассажирами. Часть овальных вагонов была оплавлена, пространство заволокло горьким, жирным дымом, явственно почувствовался запах гари. Из разрушенных купе, надрывно кашляя, выбирались люди – обгоревшие, почти без одежды, у некоторых от копоти полностью почернели тела, на женщинах тлело хлопковое нижнее белье.

От ужаса участковый зажмурился – это было чересчур неожиданно.

– Привыкнешь, – спокойно сказал Петрович, отвинчивая пробку на новой бутылке. – Я тут уже полную неделю – и не такое видел. Самое хреновое – это когда вдруг откуда ни возьмись самолет с потолка валится.

По телу Меринова побежали искры, его туловище изогнулось, а глаза заискрились пронзительно-белым светом. От пальцев ударили резкие электрические разряды, уголки рта перекосило в разные стороны. Вокруг участкового вспыхнуло яркое голубое поле, которое тут же исчезло.

– Ё-моё… че это с тобой? – дернулся перепуганный Петрович.

– Со мной? Скончался я только что, дедушка… – грустно сказал Меринов, медленно осознавая происшедшее. – Наливай давай, чего смотришь.

Оба вновь приложились к стаканам под звучный храп банкира.

Глава двадцать шестая

Убить Мавроди

(воскресенье, 01 час 02 минуты)

Л овко протирая высокие стаканы, бармен исподтишка наблюдал за странной парочкой, занявшей столик в самой глубине зала. Мало того, что они совершенно игнорировали происходящее на сцене (а весь зал буквально ревел и истерически визжал от восторга, фонтанируя взлетающими к потолку разнообразными предметами туалета), так еще и заказали лишь минеральную воду. Сидят, друг с друга глаз не сводят. Боже мой, кого только в Москве сейчас не встретишь. Но непьющие лесбиянки – это для России нонсенс. Может, туристки какие-нибудь? Ладно, в конце концов – не его дело.

Локки прожевала сочный кочанчик брюссельской капусты, наколола на зубцы вилки следующий – из середины брызнул соус. Раэль с ненавистью посмотрела на коричневую капельку, повисшую на голубом свитере, и ловко сняла ее чайной ложечкой. На блузке осталось жирное пятнышко.

– Ты ешь, как свинья, – сказала она, отодвигая тарелку Локки. – Третью одежку уже за неделю стираю. Надо либо отсаживаться от тебя во время еды на пушечный выстрел, либо заставить оплачивать услуги прачечной.

– Да ладно тебе, – беспечно сказала Локки, раскусывая очередной кочанчик. – Твоя проблема в том, что ты совсем не умеешь расслабляться. Я ж тебя для этого в клуб и вытащила. Ты только погляди, какой масик танцует.

Мускулистый «масик» на сцене старательно прыгал, вращая фигурными ягодицами, прикрытыми стрингами. Женщины разного возраста визжали, как школьницы, и рвались к нему, охрана с трудом сдерживала их напор.

– Чего я тут нового увижу? – кисло заметила Раэль, отпив минералки.

– Убийцы вообще довольно ограниченные люди, – съязвила Локки, вытирая тарелку кусочком хлеба. – На что тебя в принципе хватило? На этот убогий маскарад с мужской одеждой? По-моему, наш пол все и так раскусили.