Минус ангел - Георгий Зотов (2008)

Петрович лениво разлепил глаза и в который раз зажмурился от неестественно яркого белого света длинных, напоминающих сосиски ламп: их не отключали ни днем, ни ночью. Скоро уже неделя, как он тут. Сказали б ему раньше, что существует за–гробная жизнь, – иконку хотя бы для вида в углу повесил, а теперь как пить дать скоро в Ад отвезут срок мотать. И спорить нечего – за–служил. Пуля до сих пор сидит в голове и мешает чесать лоб – извлечь ее должны позже, когда Главный Суд решит, какое ему положено наказание. Относительно того, что он в итоге отправится прямо в Ад, Петрович имел мало сомнений: возле дизайнерской стойки с привлекательно горящими буквами «Небесная Канцелярия» который день одиноко скучал кон-тролер в фирменной голубой ливрее. За всю неделю к этой вычурной стойке не подошел НИ ОДИН человек. Соответствующие выводы, таким образом, напрашивались сами собой.

– Мужик, водки хочешь? – вывел Петровича из сомнамбулического состояния конкретный вопрос, заданный с московским акцентом.

– А нешто я не православный? – живо ответил дед, вскакивая с кровати. – Садись, гостем будешь. Закуски нетути – ну да мы так, по-простому.

Серый бетонный коридор не настраивал на оптимистичный лад. Он был настолько длинным, что конец его мог разглядеть только человек с уникальным зрением; полусырые стены отдавали запахом больничной карболки и гари. Свет «сосисочного» типа ламп настолько обжигал глаза, что голову постоянно приходилось держать опущенной. Кругом уныло тянулись ряды цинковых кроватей, что делало узкое пространство похожим на морг – без простыней, с одинаковыми солдатскими одеялами и поролоновыми подушками. Людей в помещении было ужасно много, и с каждой секундой прибавлялось. В сиреневых вспышках посреди коридора появлялись новые персонажи: старики, дети, женщины. Одетые в комбинезоны, майки, шубы, или вовсе голые. Букет запахов от «новоприбывших» не радовал – от гнили до жареного мяса. Его не перебивали даже дезодоранты в баллонах, подвешенные под потолком.

Человек, предложивший ему выпить, грузно сел на койку рядом. Это был «породистый» мужик в дорогом сером костюме и крокодиловых ботинках от «Гуччи». Кожа его лица, правда, была под цвет костюма, а бриться он перестал, похоже, месяц назад. «Бизнесмен, наверное, какой-то, – осторожно подумал Петрович. – Или депутат». Оглянувшись, мужик нетвердой рукой извлек из кармана пиджака початую бутылку хлебной и протянул старику. Тот, также воровато посмотрев по сторонам, запрокинул емкость и с аппетитным бульканьем опустошил ее на треть. Со вздохом облегчения оторвавшись от горлышка, он благодарно повернулся к новому другу:

– Ну что сказать, добрый человек… со свиданьицем.

– Ага, – мрачно сказал мужик и тоже приложился к бутылке. – Давно тут?

– В воскресенье семь дней будет, – ответил Петрович. – А ты?

– Я? Год уже, блин, – сказал мужик. – И непонятно, сколько еще буду.

– Ни хера себе, – поразился Петрович. – А чего ты тут столько торчишь?

– Все, дедушка, индивидуально, – пояснил мужик. – Меня зовут Андрей Баранов. Я заместителем в одном ну очень большом банке работал. Может, слышал чего-нибудь про меня в телевизионных новостях, а?

Последний раз Петрович смотрел телевизионные новости тогда, когда их вели Шатилова и Кириллов, о чем он сразу не преминул сообщить Баранову. Тот взялся за простреленную голову, однако быстро пришел в себя.

– Ладно, не имеет значения, – хмыкнул он, предложив деду закурить. – В общем, с банкирами, как оказалось, в Чистилище беда. Давать деньги в долг и получать с этого проценты грех – то есть мне необходимо «автоматом» вынести приговор и отправить в Ад. Но поскольку я жертва заказного убийства, то жюри Главного Суда все еще решает, как со мной поступить. Понятное дело, что я попаду в Ад, но они определяют тяжесть наказания.

Петрович с наслаждением пыхнул дорогой сигаретой.

– А где бухло-то берешь? – спросил он о насущном.