Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

— Вот это да! До чего интригующе: волна запущена! Никогда не знаешь, что она тебе принесет, какие находки! — Улыбка сошла с ее губ при виде моего тревожного взгляда. — Хочешь, я поеду с тобой?

Это было неожиданно, ведь подругами мы не были. С этими иностранцами я так никогда и не научилась до конца понимать, когда они правда милые, а когда так просто нужно сказать. В любом случае у меня было чувство, что в этот город я должна была отправиться одна.

— Да я всего на пару часов, это недалеко, да и делать там нечего: маленький полумертвый городок, — промямлила я.

— О, там, наверное, полно классных брутальных парней в поло «Фред Перри». Кстати, я уверена, что недавно слышала название города: оттуда родом кто‐то знаменитый.

— Привезу тебе магнит на холодильник.

— Лучше привези брутального мужика британского. С во‐о-от таким… подбородком! — Она залилась смехом.

— Ага, сразу после звонка от Марка Цукерберга! — крикнула я из прихожей, захлопывая дверь.

Я оказалась на вокзале Юстон впервые. Огромный и клаустрофобический, холодный и душный одновременно, он проглотил меня сразу и без остатка, как будто меня никогда и не было вовсе. По статистике, вокзалы часто становятся последним местом, где видели пропавших без вести людей. Я постаралась несколько раз пройти прямо под камерами, повернувшись к ним лицом, теперь это как чек-ин для меня — кто бы ты ни был, человек по другую сторону этой камеры, знай: я, Ника, была здесь.

Удобно устроившись на сиденье, прихлебывая кофе, я задумалась о том, что никогда еще не была нигде севернее аэропорта Лутон. Я оглядела вагон, наполовину заполненный беспечными улыбчивыми пассажирами. Пара пенсионеров громко переговаривалась через проход, стайка девчонок школьного возраста хихикала над статьей в журнале со сплетнями про звезд, кто‐то позади меня аппетитно шуршал фантиком от шоколадки. Слегка дернувшись, поезд медленно тронулся, на стеклах заиграли переливы солнечных лучей. На секунду грудь мне сдавило чем‐то холодным и душным — наверное, это и называют предчувствием.

У меня было свое сказочное представление о городе, где ты жила и училась, мне было не по себе оттого, что еще какой‐то час, и я столкнусь с реальностью. Мне казалось, там все немного похоже на Хогвартс: узкие, мощенные булыжником улочки, огромные викторианские особняки с привидениями, высокие изгороди, полные тайн заросшие сады и похожий на замок университет посреди парка.

Город медленно и нехотя закончился, уступив место сельским пасторалям: скучные одинаковые деревни, разрисованные граффити заборы вдоль железнодорожных путей и бескрайние цветущие поля цвета подводной лодки The Beatles.

Пространство между наушниками заполнил потусторонне прекрасный голос Тома Йорка — я слушала тот самый альбом, который когда‐то посоветовала мне ты: «OK Computer».

Я думала о тебе. Когда я начала взрослеть, твой образ у меня в голове стал понемногу меняться. Появились вопросы, которых раньше не было. Но это началось только года через два после твоего исчезновения, когда ступор от осознания маминой смерти сменился шоком от новости, что у папиной новой жены будет ребенок. Ты проскользнула сквозь пальцы, по тебе никто не горевал. Но когда однажды утром я поняла, что пустота в жизни не хочет заполняться ни тряпками, ни бунтами и побегами, ни папиными деньгами, я поехала на нашу старую дачу, где с некоторых пор в гараже хранились вещи, твои и мамины. В пятнадцать я провела в этом гараже целое лето, слушая твои старые диски, куря украденные у отца «Мальборо» и вызывая в памяти твое лицо, которое постепенно начало стираться и замыливаться, как старая видеопленка.

Сейчас, разглядывая в окно похожий на декорацию пейзаж, я снова и снова спрашиваю себя: кем ты была? зачем уехала из дома так далеко? почему исчезла? Эти мысли тревожат и успокаивают одновременно, как песни Тома Йорка или прогулки в темноте.