Ученик - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2017)

При торможении поезд метро тряхнуло. Мама с коляской перед Себастианом Бергманом чуть крепче ухватилась за стальную стойку и нервно огляделась по сторонам. Она была очень напряжена, уже когда вошла в вагон на станции «Сант-Эриксплан», и хотя ее плачущий сынишка через пару остановок уснул, похоже, так и не успокоилась. Ей совершенно очевидно не нравилось находиться в окружении толпы незнакомых людей. Себастиан видел несколько признаков этого. Явные попытки сохранять в неприкосновенности свое минимальное личное пространство путем непрерывного передвижения ног, чтобы ни с кем не сталкиваться. Чуть влажная верхняя губа. Ни на чем не задерживающийся настороженный взгляд. Себастиан попытался успокаивающе улыбнуться ей, но она в ответ поспешно отвела взгляд, продолжая сканировать окружение бдительно и напряженно. Себастиан стал оглядывать переполненный вагон, который, едва миновав станцию «Хёторгет», с металлическим скрежетом вновь остановился в туннеле. После нескольких минут стояния в темноте поезд медленно продолжил движение и начал приближаться к «Т-Сентрален». Обычно Себастиан на метро не ездил и уж точно не пользовался им в часы пик или во время туристского сезона. Слишком неудобно и суматошно. Он никак не мог свыкнуться с коллективным вариантом человечества со всеми его звуками и запахами. Обычно он ходил пешком или ездил на такси. Держал дистанцию от людей. Сторонился их. Так бывало всегда. Но теперь все было не так, как обычно.

Все.

Себастиан прислонился к дверям в конце вагона и посмотрел в следующий вагон. Через небольшое окно она была ему хорошо видна. Светлые волосы, склоненное над сегодняшней газетой лицо. Глядя на нее, он осознал, что улыбается про себя.

Она, как всегда, пересаживалась на «Т-Сентрален». Быстрым шагом спускалась по каменной лестнице к красной линии. Следовать за ней ему не составляло труда. Если держать дистанцию, его скроют потоки прибывающих пассажиров и изучающих карты туристов.

Он держал дистанцию.

Не хотел потерять ее.

Но обнаруживать себя было нельзя.

Задача не из простых, но он уже хорошо наловчился.

Когда двенадцатью минутами позже поезд красной линии остановился на станции «Гэрдет», Себастиан чуть-чуть повременил выходить из голубого вагона. Здесь приходилось проявлять бóльшую осторожность. По перрону передвигалось меньше людей, большинство пассажиров вышли на предыдущей остановке. Себастиан выбрал вагон, шедший перед ее вагоном, чтобы при выходе она оказалась к нему спиной. Она развила приличную скорость и была уже на полпути к эскалатору, когда он ее высмотрел. Женщина с коляской тоже явно ехала до «Гэрдет», и Себастиан предпочел держаться за ней на случай, если та, за кем он следовал, почему-либо обернется. Женщина неспешно катила коляску за устремившимися к эскалатору людьми, вероятно, надеясь избежать толкотни впереди. Идя позади матери с коляской, Себастиан сообразил, насколько они похожи.

Два человека, которым всегда требуется держать дистанцию.

* * *

Женщина.

Убита.

У себя дома.

Обычно в таких ситуациях никакой причины вызывать комиссию Государственного полицейского управления и команду Торкеля Хёглунда не было.

В большинстве случаев это являлось трагическим финалом семейной ссоры, тяжбы об опеке, драмы, вызванной ревностью, изобиловавшей спиртным вечеринки в обществе, как выяснилось, неподходящей компании.

Все сотрудники полиции знали, что, если женщин убивают в собственном доме, преступник чаще всего обнаруживается в ближайшем окружении. Поэтому не удивительно, что, принимая звонок на номер 112 сразу после половины восьмого, Стина Каупин воображала, будто разговаривает с убийцей.

– СОС 112, что произошло?

– Моя жена мертва.