Ренегат - Павел Корнев (2019)

Я направил лошадь прямо к кликуше, высвободил из стремени сапог и коротко, почти без замаха ткнул носком в лицо оборванца. Тот подавился криком и рухнул на землю, а зеваки так и прыснули в разные стороны.

– Жестко! – хохотнул у меня за спиной Ланзо. – Что так?

– Тупоумный мессианин! – выругался я. – Надо было сильнее приложить!

Ганс удивленно оглянулся и спросил:

– Почему непременно мессианин?

– Какой сейчас год?

– Семьдесят четвертый.

Я обернулся:

– А он о каком толковал? О семьдесят седьмом, так?

– Точно! – хлопнул себя Ланзо по лбу. – У мессиан все не как у людей, на три года с нами разница!

Это было действительно так. Летоисчисление мессиане вели не от дня Воссияния, а от первого упоминания о пророке в имперских летописях за три года до того. Отсутствие сведений о его прежней жизни полагалось еретиками очевидным свидетельством божественного явления в наш мир.

Когда впереди замаячила резиденция епископа, я обернулся и скомандовал:

– Все, дальше не отсвечивайте.

Ланзо Хофф кивнул и к воротам поворачивать не стал, проехав мимо. Конь Ганса потрусил следом.

Под равнодушными взглядами наемников я заехал во двор, затянул поводья на коновязи и отправился к дежурному клерку. На этот раз меня без проволочек проводили к епископскому викарию, но этим дело и ограничилось. Его преосвященство объезжал епархию, а кроме него, никто не мог обеспечить допуск в библиотеку кафедрального собора. Ну или никто не желал взять эту ответственность на себя.

– Есть смысл подождать? – спросил я, даже не пытаясь скрыть досаду.

Викарий лишь развел руками:

– Его преосвященство точно не вернется ни сегодня, ни завтра. Я прослежу, чтобы вам отослали уведомление, – пообещал он. – И загляните к отцу Олафу, он желал с вами побеседовать.

От разговора со старшим экзорцистом епархии я отказываться не стал, и вызванный викарием клерк запутанными коридорами отвел меня в дальнее крыло. Дверь кабинета отца Олафа больше подходила тюремной камере, столь внушительной она была, а вот само обиталище экзорциста на каменный мешок ничуть не походило. Напротив, обставили его со вкусом и даже неким намеком на роскошь. Чего не ожидал, того не ожидал…

Отец Олаф встретил меня со всевозможным радушием; мы обменялись приветствиями, и первым делом я поинтересовался о состоянии Ральфа.

– Уже лучше, – уверил меня священник, – но в сознание он так и не пришел.

– И не придет, пока не будут вычищены эфирные черви, – вздохнул я.

Экзорцист поднял очи горе:

– Увы, это так.

– Вы хотели меня видеть?

– Доводилось вам слышать о методе динамической ретроспективы при обследовании эфирного тела?

Я кивнул. Порой такое проделывали с чернокнижниками при недостаточности улик. Резкий отток энергии вызывал характерные изменения эфирного тела, по ним вычислялся характер совершенных подозреваемыми деяний вплоть до установления факта применения конкретных заклинаний. Чем сильнее чары, тем сильнее откат, а справляться с его последствиями умели далеко не все.

Старший экзорцист поднялся из-за стола и сообщил:

– Я подверг этой процедуре Ральфа. – Священник перехватил мой ошеломленный взгляд и пожал плечами. – А чему вы, собственно, удивляетесь? Водный поток снял излишки энергии, оставалось только вести наблюдения.

– И что удалось обнаружить?

Отец Олаф благодушно рассмеялся:

– О нет! Душа Ральфа не запятнана скверной. Но до рокового нападения было как минимум четыре попытки помрачить его разум.

– В самом деле? – заинтересовался я, сразу вспомнив о желании сеньориты Розен оказать на меня некое ментальное воздействие. – Могу я взглянуть на расчеты?

– Для этого я и хотел вас видеть! Прошу!

Я занял рабочий стол экзорциста и передвинул к себе стопку исписанных вычислениями листов, а священник уселся в мягкое кресло и налил себе вина.

– Выпьете, магистр? – предложил он.