Ренегат - Павел Корнев (2019)

– И это всех устраивает?

– Намекаете, что кто-то мог бояться за свое место? – догадался Клос о подоплеке моего вопроса. – Нет, это вздор. Племяннику епископа не придется никого подсиживать. Его преосвященство просто выделит дополнительное финансирование.

Я кивнул, принимая этот ответ, хотя едва ли племянник епископа мог удовлетвориться должностью профессора, и спросил о друзьях и врагах Ральфа, но ничего нового для себя не почерпнул. Декан полагал, что у юноши не было ни тех, ни других. Он казался вполне уверенным в своих словах, замялся лишь раз, когда речь зашла о романтических привязанностях.

– Мне ничего об этом не известно, – ответил Клос Келер. – Нет, ничего.

И вновь я не стал на него давить, вместо этого поблагодарил за помощь и уточнил:

– Да, кстати! У вас есть кафедра истинных?

– Увы! – развел руками декан. – Школяров способны привлечь лишь известные имена, а ни один маэстро не поедет в наш волчий угол, оставив преподавание в Миене, Кальворте или Ренмеле.

Мы спустились в холл, и там я замешкался, изучая закопченную кладку стены.

– Уже слышали эту историю? – спросил Келер.

– О монастыре Святого Иоганна, который сожгли мессиане? Да, канцлер рассказал.

– На самом деле здесь обреталось братство святого Луки, – поправил меня декан. – Святой Иоганн был настоятелем и единственным из всех, кто воссиял. Единственным из всех… Среди школяров есть поверье, что ровно в полдень летнего солнцестояния на стене проявляется лик человека, но это пустая болтовня. Святой погиб на монастырской пасеке далеко за городом.

Я кивнул, и мы вышли во двор. Декан Келер остановился на ступенях крыльца и напомнил:

– Итак, лекция в четыре пополудни. А в восемь я соберу ужин и представлю вас профессуре. Надеюсь, у вас нет никаких планов на это время?

– Никаких, – ответил я и не преминул напомнить о денежном вопросе: – Как у вас выплачивается жалованье?

– В первый день каждой седмицы. Я дам указание включить вас в зарплатный реестр. – Декан задумался, проводя в уме какие-то подсчеты, и объявил: – Вам причитается четыре талера. Жилье оплачивается университетом отдельно.

В этот момент мимо нас прошла группа светловолосых школяров; по характерному выговору я определил в них уроженцев Майнрихта и повернулся к декану:

– Разве «селедкам» не запретили получать образование за границей?

– Запретили, но для теологов и бакалавров-медиков сделаны существенные послабления, – пояснил Клос Келер. – Увидимся вечером, магистр. Я пошлю кого-нибудь проводить вас до квартиры.

На том мы и распрощались.

Служебная квартира оказалась очень даже недурна. Просторная гостиная, спальня и небольшая каморка без окон занимали верхний этаж уютного домика в двух кварталах от университета. Ко всему прочему, через комнату проходил дымоход хозяйского очага, а это позволяло существенно экономить на дровах. Единственным неудобством стала необходимость тащить тяжеленный сундук по узенькой скрипучей лестнице.

Хорхе растопил печурку, затем подровнял мою отросшую за время путешествия бородку и принялся разбирать вещи.

Я натянул лекторскую мантию поверх теплой сорочки и кожаных штанов, а грязные сапоги заменил кожаными туфлями.

– Магистр! – окликнул меня Кован, заглядывая в распахнутый сундук с неодобрением и некоторой даже опаской. – Возьмете с собой… реквизит?

– Сегодня в нем не возникнет нужды, – решил я, но все же забрал столь обеспокоившие слугу чугунные шары, сплошь покрытые посеребренной гравировкой магических формул и глубокими насечками. Переложил их в саквояж и задвинул под кровать в надежде, что любопытство хозяина не станет простираться так далеко и не наделает беды.

Беды, кишок на стенах, кровавого месива и прочих неприятных вещей, обычно сопровождающих взрыв ручной бомбы.

– Живоглоты на глаза не попадались? – спросил я, подвешивая на пояс кинжал.