Гипнотизер - Ларс Кеплер (2017)

Ехали молча. Оставив Вильхельмину далеко позади и оказавшись на шоссе, ведущем к Сутме, они заметили, что небо над ними как будто светлеет. Удивительный мягкий свет словно открывал вид. Вокруг угадывались контуры гор и озер.

– Смотри, – сказал Эрик, – просветлело.

– Светло не будет еще несколько недель, – ответила Симоне.

– Снег в тучах не пропускает свет, – объяснил Йона.

Симоне прижалась лбом к окошку. Они ехали через покрытые снегом леса, которые сменились гигантскими белыми вырубками, темными пятнами болот и озер, раскинувшихся, словно равнины. Проехали указатели с названиями “Етнеме”, “Тролльклинтен”, проехали длинную Лонгселеон. В темноте угадывалось невероятно красивое озеро, называвшееся, как гласил указатель, Меваттнет, – с обрывистым берегом, холодное и накрепко замерзшее, темно искрящееся в снежном свете.

Часа через полтора езды то на север, то на запад дорога начала сужаться и почти наклоняться в огромное озеро – Бургашён. Они находились в коммуне Доротеа, приближались к норвежской границе, за окном появились высокие островерхие горы. Внезапно встречный автомобиль засигналил им, ослепив светом фар. Они съехали на обочину; автомобиль постоял и задом двинулся к ним.

– Горные спасатели, – сухо сказал Йона – машина была похожа на их собственную.

Йона опустил окошко, и ледяной воздух с шорохом выдул из салона тепло.

– Это вы стокгольмские? – с сильным финским акцентом крикнул им один из мужчин, сидевших в машине.

– Мы, – ответил Йона по-фински. – Нольвосьмые[26].

Оба посмеялись, потом Йона перешел на шведский:

– Это вы ездили в дом? С вами никак не могли связаться.

– Радиотень, – объяснил мужчина. – А бензина жалко было. Там ничего нет.

– Ничего? Никаких следов вокруг дома?

Мужчина покачал головой.

– Мы прошли через слои снега.

– Как это? – спросил Эрик.

– После двенадцатого было пять снегопадов, так что мы искали следы в пяти слоях снега.

– Молодцы, – похвалил Йона.

– Это заняло кое-какое время.

– Но там ничего не было? – спросила Симоне.

Мужчина покачал головой.

– После двенадцатого – не было, я уже говорил.

– Вот черт, – тихо выругался Йона.

– Будете возвращаться? – спросил спасатель.

Йона мотнул головой.

– Мы из Стокгольма приехали, так что сейчас возвращаться не будем.

Мужчина пожал плечами.

– Ну, как хотите.

Они помахали спасателям и свернули на восток.

– Радиотень, – прошептала Симоне. – Но ведь Юсси звонил из дома.

Они продолжали ехать в молчании. Симоне думала о том же, что и все: поездка могла оказаться роковой ошибкой, их, может быть, заманили на ложный путь, прямо в кристальный мир снега и льда, в болота и тьму – а Беньямин между тем лежит в каком-нибудь совершенно другом месте, без защиты, без лекарств. Может быть, его уже нет в живых.

Была середина дня, но чем дальше на север, чем глубже в леса Вестерботтена, тем больше день в это время года напоминал ночь. Непроглядную ночь, без обещания рассвета. Ночь такую могущественную и суровую, что ее сумеречная тень раскинулась почти на весь декабрь и январь.

К дому Юсси подъехали в глухой тяжелой темноте. Ледяной воздух был неподвижным и ломким. Последний отрезок пути прошли по насту. Йона вытащил оружие, подумав, что давным-давно не видел настоящего снега. От крепкого мороза пересохло в носу.

Три домика были расположены полукругом. Снег пышными сугробами лежал на крышах, снежные барханы намело у стен до самых окошек. Эрик вылез и огляделся. Отчетливо виднелись параллельные колеи от колес машины спасателей, за ними – множество человеческих следов вокруг строений.

– О боже! – прошептала Симоне и рванулась вперед.

– Подождите, – сказал Йона.

– Здесь никого нет, здесь пусто, мы…

– Нам кажется, что здесь пусто, – перебил Йона. – Это единственное, что мы знаем.