Гипнотизер - Ларс Кеплер (2017)

Потом Анабелла серьезно посмотрела на Йону и сказала, что спит очень чутко – в детстве она заботилась о младших братьях и сестрах. В ночь на четверг она услышала какой-то звук, шедший из чулана. Испугавшись, девушка собрала свои вещи, подкралась к двери и посмотрела в глазок. Дверь лифта была открыта, но Анабелла ничего не увидела. Вдруг послышались звуки, вздохи и медленные шаги, как будто шел старый тяжелый человек.

– А голоса?

Анабелла покачала головой:

– Sombras.

Анабелла попыталась описать, как тени двигались по полу. Йона кивнул и спросил:

– Что ты видела в зеркале? Qué viste en el espejo?

– В зеркале?

– В зеркале лифта, Анабелла.

Анабелла подумала, а потом медленно сказала, что видела желтую руку.

– А почти сразу после этого, – добавила она, – я увидела ее лицо.

– Это была женщина?

– Sí, una mujer.

Да, женщина.

Анабелла объяснила, что у женщины была вязаная шапка, от которой на лице лежала тень, но на мгновение показались щеки и рот.

– Sin duda era una mujer, – повторила Анабелла.

Без сомнения, это была женщина.

– Какого возраста?

Она покачала головой. Не знает.

– Такая же молодая, как ты?

– Tal vez.

Может быть.

– Немного постарше? – спросил Йона.

Анабелла кивнула, потом сказала, что не знает – она видела женщину всего несколько секунд, и ее лицо было скрыто.

– Y la boca de la señora? – показал Йона. – Какой у нее был рот?

– Довольный.

– Она выглядела довольной?

– Sí. Contenta.

Особых примет комиссару добыть не удалось. Он требовал подробностей, спрашивал так и эдак, но было ясно, что Анабелла описала все, что видела. Комиссар поблагодарил ее и Хаммара за помощь.

Поднимаясь вверх по лестнице, он позвонил Анье. Она ответила сразу.

– Анья Ларссон, Государственная уголовная полиция.

– Нашла что-нибудь про Эву Блау?

– Как раз ищу. А ты все время звонишь и отвлекаешь.

– Извини, но это срочно.

– Знаю, знаю. Но прямо сейчас мне нечего тебе сказать.

– Ладно, позвоню, как только…

– Кончай трепаться. – И Анья положила трубку.

Глава 37

Среда, шестнадцатое декабря,

первая половина дня

Эрик сидел в машине рядом с Йоной и дул на кофе в бумажном стаканчике. Они проехали мимо института, мимо Государственного музея естествознания. Возле дороги, по направлению к Бруннсвикену, в наступающей темноте блестели теплицы.

– Вы точно помните имя? Эва Блау? – спросил Йона.

– Да.

– Ничего в телефонном каталоге, ничего в уголовной базе данных, ничего в базе регистрации преступлений, в базе подозреваемых или хранящих оружие, ничего в базе налоговой службы, регистрации по месту жительства или в базе автовладельцев. Я распорядился проверить все базы данных губернского правления, ландстинга[18], церковные базы, страховую кассу, миграционную службу. В Швеции нет никакой Эвы Блау и никогда не было.

– Она была моей пациенткой, – настаивал Эрик.

– Тогда ее должны звать как-нибудь по-другому.

– Черт! Я что, не знаю, как зовут моих…

Он замолчал. Молнией вспыхнула догадка, как ее могли звать по-другому, но тут же погасла.

– Что вы хотели сказать? – спросил Йона.

– Надо посмотреть мои бумаги. Может быть, ее просто называли Эвой Блау.

Белесое зимнее небо было низким и плотным. Похоже, снегопад мог начаться в любую минуту.

Эрик отпил кофе и почувствовал, как сладость сменяется долгой горечью. Машина свернула к району частных домов в Тебю. Они медленно ехали позади вилл, вдоль садов с покрытыми инеем обнаженными фруктовыми деревьями, мимо небольших закрытых бассейнов, застекленных веранд с плетеной мебелью, заснеженных батутов, кипарисов с электрическими гирляндами, синих санок-тобоганов и припаркованных автомобилей.

– А куда мы вообще едем? – неожиданно спросил Эрик.