Пришедшая с туманом - Лена Обухова (2019)

Сказать «спи» было легко, а вот уснуть на самом деле – практически невозможно. Погребальные костры горели всю ночь. Всю ночь ноздри щекотал запах гари и паленой плоти, от него настойчиво мутило. Прощание с умершими сопровождалось стонами, плачем и причитаниями, которые тоже никак не способствовали сну.

Лишь когда небо за окошком снова начало светлеть, все стихло. Запах то ли исчез, то ли я к нему так привыкла, что перестала замечать. Тогда я наконец провалилась в тревожный поверхностный сон.

И вывалилась из него, как мне показалось, довольно быстро, хотя на самом деле солнце стояло уже высоко. Заметно потеплело, в сарае стало даже жарко и немного душно. Охотник уже не спал, стоял у окошка, скрестив руки на груди и привалившись плечом к стене, и поглядывал в него. Он был заметно выше меня, поэтому роста ему хватало.

Судя по выражению лица, ему не нравилось то, что он видел.

Я села, прислушиваясь и понимая, что из объятий сна меня вырвал энергичный стук молотков. К нему примешивался лай собак, крики каких-то птиц и голоса людей. О чем они говорили, разобрать не получалось, но почему-то сочетание всех звуков заставляло нервничать.

– Что там? – спросила я, сверля Охотника взглядом. Сонливость как рукой сняло.

Он на мгновение обернулся ко мне, скривился и снова посмотрел в окошко.

– Ничего хорошего.

Блеск! Это я уже слышала еще накануне. Хотелось бы знать подробности, но спросить я не успела: зашуршал и загрохотал засов, дверь в сарай распахнулась. На пороге появились трое мужчин, все с большими угрожающего вида дубинками.

Охотник встрепенулся и сделал шаг ко мне, но один из пришедших одернул его:

– Стой, где стоишь, и тебе ничего не будет. Мы пришли за ведьмой.

Это была плохая новость, потому что я уже уяснила: ведьмой тут считали меня.

В подтверждение второй мужчина направился ко мне, двое других остались у дверей. Я торопливо поднялась на ноги и даже непроизвольно попятилась, хотя умом понимала, что отступать мне некуда. Мужчина схватил меня за плечо, потом подумал и стащил куртку Охотника, бросил ее на пол. Замер и уставился на меня, его взгляд скользнул вниз, на губах появилась плотоядная улыбка.

– А ты ничего такая, – хмыкнул он, внезапно привлек к себе, положил руку мне на грудь и резко больно сжал.

Я испуганно дернулась, но он держал крепко. Обернулся через плечо к своим товарищам, которые хоть и наблюдали за ним без одобрения, но не вмешивались.

– Что, время еще есть, может, ублажим даму напоследок?

Похоже, он меня ребенком не считал. Или детьми очень даже интересовался. Мне вдруг стало очень страшно, гораздо страшнее, чем было накануне в тумане рядом с чудовищами. Тогда я была слишком дезориентирована, чтобы всерьез бояться, а сейчас немного отошла и начала воспринимать чудовищную реальность как реальность, а не как кошмарный сон. В предложении мужчины меня одинаково сильно напугали слова «ублажим» и «напоследок».

Он снова повернулся ко мне, его рука скользнула ниже, но не успела добраться до бедра, когда Охотник неожиданно оказался рядом. Мужчины у дверей даже дернуться не успели, а его кулак уже стремительно влетел в физиономию того, кто меня держал. Рука, сжимающая мое плечо, разжалась, и я торопливо отскочила подальше.

Охотник успел ударить моего обидчика кулаком в живот и коленом в пах, от чего тот сложился пополам и рухнул на землю, поскуливая. Его очнувшиеся друзья подлетели к Охотнику, один ударил его дубинкой по спине, но он выстоял, повернулся и ударил кулаком. И тут же получил еще один удар от другого мужчины. Это оказалось слишком даже для него: он упал на колени, а двое местных, кажется, решили его добить.

Я не могла этого допустить, но что я могла сделать против троих мужчин с дубинками (тот, кто все начал, как раз тоже поднялся на ноги, держась рукой за ушибленное место), если даже могучий Охотник с ними не справился?