Переломы - Франк Тилье (2012)

Лоранс приносит две чашки. Люк жадно набрасывается на свой кофе, отхлебывает большой глоток. Вдова кладет на стол старую фотографию. Люк берет ее дрожащими руками. Поль Бланшар… Загорелое лицо, зачесанные назад темные волосы, улыбка. Лоранс начинает рассказ:

— После смерти Амели у Поля почти сразу началась депрессия. Это был наш единственный ребенок, вы понимаете?

— О, конечно. Конечно, я понимаю вас.

— Длинный, длинный туннель, из которого он не мог выбраться, не только потому, что потерял дочь, но… но еще и потому, что по делу Александра Бюрло никак не выносили приговор. Вы же понимаете, что он многого ожидал от суда. Прокурор требовал семи лет… Это очень мало, но Поль в конце концов согласился с таким сроком. Он знал, что это разрушит и карьеру убийцы, и жизнь его семьи и что невредимым из тюрьмы он не выйдет.

«Убийца…» Правильное слово. Тот или та, кто лишает вас семьи, не может называться по-другому.

Лоранс бесконечно размешивает кофе. Поняв, что она отвлеклась, Люк возвращает ее к разговору:

— И значит, Бюрло отпустили…

— Это было как удар ножом. Мир уже рухнул, а теперь обрушились и его остатки, все пропало. Да, именно так — все пропало, ничего не осталось. Первый раз Поль попытался покончить с собой, наглотавшись лекарств.

Люк сжимает чашку. Он-то предпочел вскрыть себе вены. Как римский император. Женщина встает, уходит и возвращается со старой газетой.

— Посмотрите…

Фотография в местной газетенке, датированной днем суда: из здания суда выходит улыбающийся жандарм. Заголовок гласит: «Улыбка правосудия».

— Представьте себе, как мы страдали, видя эту… мерзость. Я очень, очень боялась за мужа. Первые недели после первой попытки были для нас ужасными. Поль превратился в безвольное существо, напичканное антидепрессантами и нейролептиками.

— Я понимаю, о чем вы.

— Что до меня, я как-то жила, но все стало так сложно… Со временем депрессия Поля превратилась в настоящее наваждение. Он звонил жене жандарма, выслеживал их ребенка возле школы, пугал их, это был настоящий ад. К нам много раз приезжала полиция. Потому что… этот подлец Бюрло подал жалобу на Поля, вы представляете? Убийца жалуется на жертву! Мразь, он даже явился к нам с угрозами. Здоровенный такой… — Лоранс Бланшар словно переживает свое прошлое. — Эта тварь, Бюрло, смотрел нам в глаза и улыбался. Я никогда не смогу забыть его улыбку. Он настоящий дьявол.

— И как ваш муж пережил это?

— Депрессия возобновилась. Вы знаете, с депрессиями всегда так, они проходят, потом начинаются снова, без предупреждения, как навязчивая мелодия. Мы переехали сюда, под Амьен, чтобы быть подальше от Бюрло, от страшных воспоминаний. В конце концов депрессия прошла, прошли и мысли о мщении или о преследовании. Через три месяца после оглашения приговора и, следовательно, после того, как Бюрло отпустили, Поль стал «нормальным» и даже почти…

— Счастливым?

Она слегка качает головой. В глубине души она таит что-то, чего не понимает.

— Ну, я не стала бы заходить так далеко. Но он снова начал радоваться жизни. Он захотел уехать на три месяца в Австралию, он… он всегда мечтал побывать там. И… мы сделали это, мы уехали на три месяца. Я хотела, чтобы он пришел в себя.

Люк смотрит на кофейную гущу на дне чашки. Говорят, что по ней можно предсказать будущее, но он читает только свое прошлое. Черное прошлое, гонящееся за ним по пятам.

— И как там было, в Австралии?

Она холодно смотрит на него:

— Вам станет лучше, если вы узнаете, чем мы там занимались?

Люк мотает головой:

— Вы правы. Простите. Итак, вы вернулись из Австралии…

Какое-то мгновение Лоранс колеблется. Она, безусловно, отдает себе отчет в том, что раскрывает свою жизнь перед неизвестным. Она идет в кухню.

— Еще кофе?

— Да, пожалуйста.

Вернувшись с новой чашкой, она спокойно продолжает свой рассказ: