Идеальная жена - Мария Воронова (2019)

Как сквозь шум прибоя доносились до нее слова «признать невиновной», и долго после того, как судья замолчала, Ульяна не могла понять, что для нее все закончилось, она свободна и может идти домой.

Немного придя в себя, она кинулась благодарить судей, но те смотрели будто сквозь нее, а Гарафеев просто отвернулся. Вероятно, он считал, что она заслуживает наказания.

Ульяна вышла на улицу.

Жизнь вернулась в прежнюю колею, у общества нет к ней претензий, и она осталась один на один со своим грехом.

* * *

Наконец хлопоты по обмену закончились, и Ирина наслаждалась остатками декретного отпуска.

К счастью, обошлось без сложных маклерских схем: ее квартиру с большой доплатой обменяли на две однушки, куда поехали соседки Кирилла, вот и все.

Пока они с Егором жили на даче, Кирилл сделал небольшой ремонтик, и, вернувшись в город, Ирина привыкала к высоким потолкам и просторной ванной, а главное, к чувству беззащитности – теперь ей некуда было отступать.

«Я как барсук, у которого разорили нору», – усмехалась она.

Егор же был полностью счастлив. В июле приезжала Надежда Георгиевна, заседательница на процессе Кирилла[5], с которой Ирина крепко подружилась. И Ирина посоветовалась с ней насчет идеи отдать сына сразу во второй класс. Опытный педагог, Надежда Георгиевна сказала, что систематическое образование лучше начинать с азов, а не с середины, и договорилась, чтобы Егора приняли в отличную английскую школу, где, как она обещала, мальчику не дадут скучать.

В конце августа Ирина с Кириллом повезли его на школьный базар, купили форму и ранец именно такой, как он хотел, и набили его под завязку разной канцелярией. Кирилл через своих богемных друзей достал краски «Ленинград» и набор толстой рельефной бумаги для акварели, а его любимый архитектор привез из Москвы пачку атласных тетрадок в глянцевых обложках и подарил настоящие переводные картинки.

Егор остался к ним равнодушен, а Ирина самозабвенно переводила утят и Микки-Маусов на все ровные поверхности.

Первого сентября они вместе с Кириллом повели Егора в школу, и сын объявлял новым товарищам, что «это мои мама и папа».

Процесс усыновления двигался вполне благополучно, первый муж Ирины тут же подписал согласие, как только услышал слово «алименты».

Оставалось соблюсти юридические формальности, и Кирилл становился законным отцом Егора еще до того, как родится его собственный ребенок.

Ирина видела, как Егор счастлив, что может теперь называть Кирилла папой, и понимала, что они приняли верное решение, но все равно ей было немного страшно.

Усыновить ребенка это все равно что переписать прошлое, а прошлое такого не прощает.

На линейку «Первый раз в первый класс» явилась и бабушка Ольга Степановна. Она была так ласкова и любезна, что Ирина сразу помирилась с нею и разрешила общаться с внуком, но не прошло и двух недель, как Егор явился от бабушки в слезах.

Ольга Степановна продвигала внуку идею, что настоящий его отец – невинная жертва злобной матери, которая выгнала его ни за что, ни про что из дому и запретила видеться с сыном. И в школу такую странную, далеко от дома, она отдала его неспроста. Немножко он в нее походит, а потом злая мать отправит его в интернат. Как только родится новый ребенок, Егор станет в этой семье никому не нужен, а усыновляют его только для того, чтобы не спрашивать родного отца, когда будут сдавать в интернат.

Как ни уважала Ирина старость и одиночество, но душевное равновесие сына все-таки было ей дороже.

Она разрешила бабушке общаться с Егором только в ее присутствии и даже съездила в школу, поговорила с учительницей и вахтершей, чтобы они не отдавали ребенка Ольге Степановне.

Видимо, такой формат даму не устраивал, и она исчезла с их горизонта.