Идеальная жена - Мария Воронова (2019)

Ульяна к тому времени уже стала дипломированным акушером-гинекологом, и не понаслышке знала, к чему приводят первые аборты. Рисковать своей фертильностью она была не готова. Поборов первый страх и немного поразмыслив, она решила, что в принципе все складывается очень удачно. Замуж она не хочет, а детей любит, так почему бы не родить от хорошего мужчины с хорошей наследственностью?

Дмитрий будет помогать финансово, так что с голоду они с ребенком не умрут, а осуждение общественности… Да плевала она на этих клуш, которые всю жизнь терпят побои пьяного импотента, лишь бы только гордо носить обручальное кольцо. Их мнение ничего для нее не значит.

Больше всего Ульяну беспокоило, что она претворяет в жизнь самый страшный кошмар мамы, приносит в подоле, но и тут обошлось.

Мама приняла новость на удивление спокойно. Дочь живет в Ленинграде, до Тумботина вести о ее падении не докатятся, а внук – это все равно радость, хоть и незаконный.

Узнав о беременности, Дима предлагал жениться, но Ульяна отказалась. Ей стало противно, что любовник способен бросить жену в таком горе, и как только подошел декрет, она уехала к маме, которая врала всей деревне про удачное дочкино замужество.

Телефон в Тумботине был только на почте, и Дима писал ей долгие письма, в которых называл самым близким и родным человеком. Он признался, что жена тоже ждет ребенка, и Ульяна решила, что это, пожалуй, хорошо.

С беременностью она совершенно остыла к Диме, а вот по работе скучала страшно. Хотелось скорее вернуться в строй, и хоть Ульяна любила своего будущего ребенка, но все же радовалась, что мама готова с ним сидеть.

Она надеялась, что, когда вернется в Ленинград, их общение с Димой ограничится парой встреч в месяц для здоровья. Будет только секс, и больше не придется Дмитрия утешать, поддерживать и вытаскивать из отчаяния.

Ульяна дышала свежим воздухом, пила парное молоко, ела домашнюю картошечку с яичками и спокойно смотрела в будущее.

Она хотела рожать в местном роддоме, но мама вдруг всполошилась и буквально за шкирку вывезла ее обратно в Ленинград. Якобы только тут нормальные врачи, но Ульяна быстро догадалась, что дело совсем не в них.

В роддоме надо предъявить паспорт, и тогда вскроется ее незавидное незамужнее положение, а это такой удар по маминой репутации! Это же классическое «что люди скажут»!

Ульяна тряслась на нижней полке плацкартного вагона, мечтая только о том, чтобы в поезде не родить, и думала, почему так устроено, что люди скажут, что быть свободным самостоятельным человеком позорно, а превратиться в рабыню испитого упыря – очень почетно и хорошо.

Подумаешь, врач! А меня вот местный алкоголик Вася замуж взял, вот где достижение!

Пусть плохонький, да свой, а ты проститутка!

Вспомнилась пациентка, поступившая к ней перед самым декретом. Собирая анамнез, Ульяна спросила, как прошли ее первые роды, и тетка ответила: «Ой, было что-то там такое, что хотели даже операцию делать, но пришла эта ваша главная, старая дева, и сказала, что не нужно».

Ульяну тогда до глубины души поразило презрение, с которым пациентка говорила про заведующую. Она оказалась неспособна запомнить не только особенности своих родов, но и имя человека, спасшего ее и ребенка от, возможно, фатальных осложнений, но считала себя выше и значительнее этого человека, потому что та – старая дева, а она вышла замуж и родила.

А то, что заведующая прошла всю войну в медсанбате, была тяжело ранена и потом в мирной жизни спасла не меньше людей, чем на фронте, не имело никакого значения для той курицы.

Нет, Ульяна не хотела становиться такой же, и подстраиваться под массовое сознание тупых дур ее тем более не прельщало.

После родов мама уехала к себе, но через два месяца вернулась, чтобы Ульяна вышла на работу.