Призрак в кривом зеркале - Елена Михалкова (2009)

– В этом заключалась моя самая большая ошибка – я не поверил самому себе. Но я видел то, что существует в комнате на первом этаже, и догадываюсь, почему оно возникло. Можете смеяться надо мной сколько угодно, но я уверен, что призрак Татьяны Любашиной появился здесь после того, как вы решили избавиться от Сони, ее дочери.

Повисшее изумленное молчание нарушил резкий смех Ларисы.

– Вы что, верите в то, что этот призрак действительно существует? Да вы просто дурак!

– Я дурак, но не поэтому. А потому, что не поверил собственной интуиции, подсказывавшей, что ни один из вас никогда в жизни не будет строить козни против любимой матери. Я дурак, потому что послушно пошел за Эдуардом, который привел меня в кафе и дал полюбоваться на бизнесмена Парамонова, чтобы я получил все доказательства вашей подлости – мол, вы и в самом деле связались с ним, чтобы обвести маменьку вокруг пальца. Я был полным идиотом, когда видел в вашей матушке жертву материальных запросов собственных детей. А гимн моей глупости был пропет нынешним утром, когда я преподнес вам на блюдечке то самое объяснение, которым вы меня кормили, и без единого возражения проглотил вашу чудную семейную сценку, рассчитанную на меня и на Элю.

– Как? Вы что… притворялись? – недоверчиво спросила девушка, оглядывая родных.

– Притворялись, – заверил ее Макар. – Человек, рассказывающий в санатории о призраке покойной женщины, для ваших родных был бы куда опаснее, чем возмущающийся бессовестными детьми, решившими воспользоваться мнительностью своей матери. Дети часто поступают с родителями не самым порядочным образом, этим никого не удивишь. А вот привидение могло заинтересовать людей куда больше – тем паче что все неплохо помнят тот случай с двумя февральскими смертями.

– Да вы сошли с ума! – не выдержала Шестакова, но голос ее прозвучал неубедительно.

Макар обвел взглядом ее детей. Лариса обхватила себя руками и уставилась в одну точку на ковре, Эля не отрывала глаз от бледного Эдуарда, вжавшегося в спинку кресла. Леонид смотрел на Илюшина, выпятив вперед челюсть, и Макар понимал, что от нападения Шестакова его спасает только выдумка с пистолетом.

– Это вы увидели ее, Эльвира Леоновна, не так ли? Зашли в комнату, которую сами же заставили старой мебелью, и увидели отражение… Знаете, в чем-то я вам даже сочувствую. Сперва вы узнали о Соне и заволновались – возникла угроза, что суд при поддержке Парамонова решит дело о наследстве не в вашу пользу. В этом случае вы бы потеряли дом, а ваши дети могли бы распрощаться с мечтой о собственных квартирах. Посоветовавшись, вы решили избавиться от Сони, пока не стало поздно. Думаю, Эдик, именно вы взяли на себя решение этого вопроса – не столько потому, что рассчитывали в будущем на квартиру, сколько от любви к матери. Однако вскоре после обсуждения ваша мама увидела в комнате Татьяны Любашиной то же самое, что увидел я, – и, должно быть, панически перепугалась. Тогда ей пришлось признаться вам в преступлении, совершенном меньше двадцати лет назад, – после разговора об избавлении от Сони это далось легко, я полагаю. Очевидно, кто-то из вас тоже видел нечто, похожее на призрак.

– Это была я, – неожиданно проговорила Эля.

– Вы?!

– Да. В коридоре, ночью. Я рассказала маме… Мам, ты приказала мне выкинуть это из головы – помнишь?

Шестакова даже не взглянула на дочь.