Призрак в кривом зеркале - Елена Михалкова (2009)

Илюшин сидел в своей комнате возле окна, задумчиво глядя на дорогу. Лучи вечернего солнца, косо падающие из-за дома, позолотили пыль, поднимавшуюся над ямами, – недавно здесь протарахтела машина: водитель доехал до кустов, развернулся и укатил, поняв, что попал в тупик.

«Я тоже попал в тупик, – думал Макар, положив голову на подоконник и внимательно разглядывая трещинки на раме перед его глазами. – Роза умерла. Чудинов умер. Соколов, как выяснилось, тоже умер. Если есть еще люди, готовые рассказать мне о прошлом Шестаковых, то я их не знаю. Пожалуй, стоит развернуться и поехать в другом направлении. Или хотя бы выбрать это направление».

Илюшину вспомнился старик Афанасьев – как он стоит на крыльце, хмуря лоб, и морщины по его щекам стекают вниз, к запавшему рту, и говорит, с отвращением выплевывая слова… «Хочешь знать, кем была Роза Шестакова? Она была порождением дьявола!»

Две женщины на фотографии, похожие так, как могут быть похожи только близнецы. «Они были совсем разные», – говорил о них Валентин Корзун.

Магнитофон под лестницей… Белое платье в шкафу Леонида… Лариса, откровенно предлагавшая ему себя, вырисовывавшая тонким пальчиком восьмерки на его рубашке. Эля, сжимавшая пухлые ручки, усыпанные веснушками, и предупреждавшая тихим голосом: «Здесь все не так, как кажется».

Внизу раздались шаги, и Макар, насторожившись, поднял голову. К дому подходил Эдуард. Спустя короткое время Илюшин из-за неплотно прикрытой двери услышал шаги Шестакова, и у него мелькнула мысль, что парень решил наведаться к нему – комната самого Эдика была на первом этаже. Но никто не постучался. Макар встал, подошел к двери, стараясь не издавать шума, и, выглянув, увидел худую спину в черной рубашке возле комнаты Ларисы.

Заиграл телефон, и Шестаков схватился за трубку так торопливо, словно ждал звонка от любимой девушки. Но голос его был сух и деловит, когда он заговорил с собеседником.

– Хорошо, в семь, – сказал Эдик. – Да, там же, где и в прошлый раз. Не беспокойтесь, она ни о чем не знает. Ее вообще нет дома.

Он сделал паузу, слушая, что говорит ему собеседник, и добавил:

– А вот это давайте не будем обсуждать по телефону. Да, до встречи.

И отошел от комнаты сестры, так и не постучавшись в нее.

Илюшин замер за дверью, надеясь, что Шестаков не обратит внимания на щель. Тот прошел мимо, не задержавшись, и спустился по лестнице, насвистывая что-то. Макар бросил взгляд на часы, увидел, что до семи остается тридцать минут, и подошел к окну, прячась за шторой.

Он увидел, как по дорожке идет младший сын Эльвиры Шестаковой, пряча что-то в карман.

Меньше чем через минуту Макар Илюшин вышел из дома, следя взглядом за Эдиком, успевшим дойти до поворота в ближайший переулок.

«Последнее время я слишком много занимаюсь слежкой. – С этой мыслью Илюшин перешел на другую сторону улицы и ускорил шаг. – Сначала Эля, теперь Эдуард…»

Шестаков шел не торопясь и не оглядываясь, и путь его, определенно, лежал по направлению к остановке. Макар собирался выяснить, с кем же будет встречаться Эдик, успокаивающий собеседника тем, что матери нет дома, но пробежка за автобусом не входила в его планы. Поэтому Илюшин поморщился, когда парень и впрямь встал около проезжей части, всматриваясь в номера подъезжавших автобусов и маршруток.

Остановившись так, чтобы его закрывали растущие возле дороги кусты, Илюшин не сводил глаз с черной рубашки, обдумывая, что же он станет делать, когда Эдуард сядет в автобус. Однако все вышло проще, чем он думал. К остановке одновременно подъехали два сорок шестых автобуса, и Эдик торопливо направился к первому из них. Илюшин, стараясь пройти незамеченным, заскочил во второй и облегченно вздохнул, когда двери закрылись и оба автобуса, развернувшись на площади, поехали в город друг за другом.