Убивая Еву - Люк Дженнингс (2019)

Через какое-то время Саймон просыпается и сквозь полузакрытые веки смотрит, как она ходит на цыпочках по комнате – обнаженная, со стройными бедрами, с длинными волосами, обволакивающими ее плечи. Когда она привела его сюда, он был тронут скромностью обстановки. Дешевый комод, туалетный столик, розовые, как у Барби, занавески и постельное покрывало, плакат с кошечкой Китти. Сейчас она щупает его одежду, проводит пальцами по пиджаку, накинутому на единственный в комнате стул. Ее тонкая рука на миг исчезает и вновь появляется, держа его телефон. Она пару секунд с восхищением смотрит на него и возвращает на место. Этот жест умиляет Саймона: видимо, у нее нет денег на такую вещь.

Затем она принимается с огромной скоростью одеваться – натягивает белые трусики, джинсы и футболку, сует ноги в кроссовки. Когда она на цыпочках подкрадывается к нему, он притворяется, что спит. Она на мгновение склоняется, поднеся лицо столь близко, что он слышит ее дыхание, а потом беззвучно пятится. Открыв глаза, он вновь видит ее руку в кармане его пиджака – она выхватывает телефон и выбегает из комнаты.

Какое-то время Саймон не может пошевелиться от потрясения. Потом вскакивает с кровати, приподнимает ротанговое жалюзи и успевает заметить, как она быстро идет под фонарем и исчезает.

Исполненный ужаса, он залезает в одежду и бежит вниз по узенькой лестнице. Пока они лежали в постели, прошел дождь, и воздух теперь напоен запахом мокрых улиц. Саймон вскоре начинает задыхаться и натирает ноги, рубашка становится липкой от пота.

Но тут он замечает Джейни впереди и припускает следом. Что за черт? Что, б…дь, за черт? Он что же, попался на крючок и стал жертвой самой старой из известных миру афер? Если Ева с Ричардом Эдвардсом хоть что-нибудь об этом узнают, хоть что-нибудь, ему крышка. Дело даже не в чистой воды поразительном непрофессионализме – унижений он оберется по самое не хочу. Угодил в медовую ловушку трансухи из ночного клуба. Телки с членом. Каким беспримесным придурком он будет выглядеть!

У него лишь один шанс. Попытаться догнать ее и вернуть телефон… А вдруг – ведь всякое же может быть – вдруг она просто не смогла устоять перед соблазном заработать пару монет за навороченную иностранную вещь? Пожалуйста, – молит он, маневрируя в толпе и втягивая в себя душный ночной воздух, – пожалуйста, пусть все так и окажется. Пусть это будет что-то простительное. Пусть я снова буду с Джейни. Потому что он знает: иначе никогда в жизни ему больше не доведется испытать это сказочное блаженство, сплетение их рук и ног.

Улицы всё у́же, людей на них все меньше. Вместо фонарей – цепочки слабых лампочек, натянутые между недостроенными жилыми домами. Безразличные лица выглядывают из-под провисших навесов и наблюдают, как он пробегает мимо. Некоторые палатки еще работают, кое-где на углях шипят воки; в одном месте Саймону приходится притормозить, чтобы не опрокинуть расшатанный стол, где в пластиковом тазу извиваются живые существа.

Джейни все равно метров на сорок впереди – ну она и горазда бегать! Сейчас они движутся по какой-то новозастроенной территории. Жилые блоки из облицованного кирпича перерезаны сеткой неосвещенных переулков. Там практически ни души, и если она обернется, то сразу его заметит. Вжавшись в тень, Саймон смотрит на часы. Почти два ночи. Искушение окликнуть ее мучительно и невыносимо. Но ему нужно узнать правду.

У входа в один из домов она нажимает на звонок. Секунд тридцать спустя в лужице тусклого света появляется фигура, и Саймон тут же понимает, что сюжет бесконечно хуже, чем любой, который он мог вообразить. Этот человек не китаец. Похож на русского или восточноевропейца, и во всем его облике большими буквами прописано: прожженный агент разведки. Даже на расстоянии он излучает безжалостную властность. Я облажался, говорит себе Саймон, наблюдая, как Джейни протягивает человеку его телефон той специальной модели, что выпускают только для МИ-6. Меня тотально и безоговорочно поимели.