Египетская сила - Андрей Белянин (2018)

– Кто это сделал? – осипшим голосом спросил я.

– Апчхи, – демонстративно чихнул Ренар. – И здесь тот же едкий мускусный запах. Удивительно, что ты его не чувствуешь, мой мальчик. Раздобудь воды, нам надо получить хоть какие-то ответы.

Когда Лису удалось привести в чувство Большого Вилли, тот, кое-как шевеля разбитыми губами, поведал нам страшную историю. Скучающий Вилли со своей бандой, как всегда, гонял балду на улице района, абсолютно не зная, чем заняться в моё отсутствие.

Как вдруг один из его парней прибежал с вестью, что в доме бабы Мэри драка. Они, естественно, помчались туда, став свидетелями грязного побоища между моей пожилой родственницей и тремя-четырьмя хорьками из «близких к природе».

– Наших бьют! – заорал Вилли, бросаясь в бой. Ибо, по его словам, никто не смеет бандитствовать на их территории, кроме его банды.

Однако грозные хорьки оказались чужды «понятиям» и, оглоушив бабулю, незамедлительно отметелили вмешавшихся хулиганов с крайне высокой степенью профессионализма.

Вилли не видел, куда и как унесли (увели, поволокли, покатили по мостовой?) мою бабушку. К этому моменту он уже час валялся в отключке.

– Что ж, благодарю за содействие, джентльмены, – сухо кивнул месье Ренар, выставив перед побитым главой преступной группировки бутылку виски и пачку крепкого табака.

– Любой бандит на нашем месте поступил бы так же, сэр.

Мы одновременно отсалютовали «павшим» героям и покинули дом.

– Что будем делать?

– Ждать, – вздохнул мой наставник, хотя на скулах его от раздражения играли желваки. – Сейчас мы можем только ждать. Скорее всего, они попытаются с нами связаться через ту же газету.

– Они же… они не причинят ей вреда?

– Твоя бабушка, конечно, замечательная во всех смыслах женщина, но не она их цель. Она приманка, на которую, по их мнению, должен клюнуть «предатель», знающий тайну их шифра.

– Разве они не должны были подозревать друг друга?

– О нет. Это маловероятно, – покачал головой мой рыжий учитель. – В этом деле замешаны несколько хорьков, о двух из них мы знаем. Я склонен предположить, что все они из одного помёта, а братья не сдают друг друга. По крайней мере, в животном мире.

Он поднял руку с тростью вверх, призывая показавшийся в конце улицы кеб.

Пока мы добирались домой и дожидались вечерней прессы, я, как вы понимаете, провёл несколько очень нервных часов. Мне трудно было бы описать свои чувства и эмоции в это время. Но давайте попробуем. Во-первых…

Я глубоко и искренне ненавидел месье Ренара за то, что он указал адрес моей бабули, подставив её под удар.

Я вольно или невольно бесился от храбрости Большого Вилли, пусть из криминальных понятий, но всё же вступившегося за мою бабушку.

Я испытывал дикое раздражение ко всему Скотленд-Ярду и к мистеру Хаггерту в частности, так как именно из-за проблем его безопасности мы вообще влезли в это дело.

Я злился на старого дворецкого, потому что он до сих пор не обучил меня драться так, чтобы побеждать в спарринге сразу трёх или больше профессионалов-боксёров из «близких к природе» хорьков.

Я остановился в пересчёте виновных, только когда понял, что ищу хоть какую-то вину для малышки Кристи и, самое главное, абсолютно не вижу в этом списке места для себя…

– Человеку легче всего простить или обвинить именно себя любимого, – вслух вспомнил я чьи-то слова. – И то и другое очень несложно, но сначала всегда нужно обвинить. А уж потом найти основания для того, чтобы простить себя, уже дело техники.

– Извинения приняты, мой мальчик, – из дальнего угла комнаты откликнулся Лис.

Это у него называется отвечать на неозвученный вопрос. Ну и ладно.

– Ты не мог бы захватить газеты, их, кажется, уже принесли.