Тёмный ручей - Рэйчел Кейн (2019)

Ланни и Далия перешептываются, потом начинают хихикать.

– Ой, да просто выкладывайте всё как есть, – говорит Далия. – Мы все в курсе.

– Да, – подтверждает Коннор, переворачивая страницу. – Любому ясно.

– Ладно-ладно, хорошо. Мистер Кейд, приглашаю вас переехать сюда.

– Ты уверена?

На этот раз я смотрю на него. Взгляд у него спокойный и добрый, и я задерживаю дыхание, потому что такого взгляда прежде не видела. Сэм смотрит пристально, как будто видит меня в первый раз и заново оценивает.

– Уверена, – отвечаю я. Между нами прежде было минное поле, но теперь все эти бомбы исчезли, взорвались и осталась только добрая вспаханная земля. Хорошее место, чтобы строить и сеять.

– Ужин готов! – извещает из кухни Кеция. – Я его не готовила, так что он совершенно безопасен, даю слово.

В последние несколько недель постоянным источником шуток был неповторимый талант Кеции Клермонт портить абсолютно всё, что она пытается приготовить. Это не просто талант, это дар свыше.

– Хотя она и старалась. Сожгла несколько тостов, – дополняет Хавьер, внося и ставя на стол большую сковороду с жареной курятиной. – Давайте есть, пока Бут не добрался до нашего ужина.

При упоминании своего имени Бут перекатывается через спину и облизывается. Я глажу его по голове, и он ворчит и прикрывает глаза. Пес вполне оправился от травмы. Мы все оправились, по крайней мере немного.

– Да, накрывайте на стол, – говорю я, потом соскальзываю с теплого местечка рядом с Сэмом и надеваю куртку, шапку и перчатки. – Я просто пойду проверю почту в ящике. Сейчас вернусь.

– Будь осторожна! – в один голос высказываются все.

Сэм смотрит на меня, предлагая составить компанию.

Я качаю головой.

Улыбаясь, спускаюсь – осторожно, конечно же, – вниз по склону. Дом снова почти стал нашим. Почти чистый и новый, всё плохое и испорченное выброшено прочь. Я знаю, что это символично. Знаю, что для окончательного исцеления понадобится много времени, любви и заботы.

Но мы – семья. Мы сделаем это.

Открываю почтовый ящик. Он набит до отказа, и я останавливаюсь рядом с урной в конце подъездной дорожки и избавляюсь от рекламных проспектов и рассылок, пока у меня в руках не остается небольшая стопка квитанций и письмо. Смотрю на конверт и замираю. На несколько секунд даже перестаю дышать. Если б могла остановить свое сердце, я сделала бы это.

Почерк Мэлвина. Я смотрю на штемпель, оттиснутый на марке.

Кто-то отправил это письмо после его смерти. Может быть, кто-то из «Авессалома» решил нанести этот последний, подлый удар из темноты.

Смотрю на свое имя, выведенное аккуратными, ровными буквами, и вспоминаю то безумие, которое охватило его, когда он убивал Энни. Я не смогу забыть это. Никогда.

Не знаю, что написал мне Мэлвин и зачем ему это понадобилось. С минуту я раздумываю над этим, потом кладу квитанции в карман куртки и спускаюсь ниже по склону, перехожу через дорогу и выхожу на берег озера Стиллхауз.

Вода недвижна, на ее поверхности застыла мелкая рябь, словно на плохо отлитом стекле. Я окидываю взглядом берег и нахожу подходящий камень размером с грейпфрут. Держа письма Мэлвина в заживающей левой руке, правой кидаю камень. Он легко пробивает тонкий лед, обнажая темную стылую воду.

Беру другой камень, поменьше, и начинаю шарить в карманах. Квитанции перехвачены резинкой. Я прикрепляю ею письмо Мэлвина к камню. А потом кидаю письмо с грузом в воду. Секунду еще вижу под стылой поверхностью белый отсвет бумаги и воображаю, как начинают расплываться чернила. Через несколько часов они полностью растворятся в воде и все, что написал Мэлвин, исчезнет без следа, а потом бумага расползется в мелкие белые клочья, в целлюлозную взвесь.

– Мама? – зовет меня от дома Коннор. Я поворачиваюсь и машу ему рукой. – Мама?

– Иду! – откликаюсь я.

Никто никогда не узнает, что хотел сказать Мэлвин в этом письме.