Тёмный ручей - Рэйчел Кейн (2019)

Это по-прежнему глупо. Я знаю, что это глупо. И опасно. Но это не кажется чем-то неправильным. Я больше не чувствую себя неправильно.

16

Гвен

Всё неправильно. Я чувствую себя так, словно меня вскрыли и выпотрошили дочиста, и я даже не могу сказать, что это больно, потому что я ощущаю… ничего. Ни страха, ни злости, ни ярости, ни любви, ничего, кроме гулкой тишины в голове и сердце.

Я не человек, я оболочка человека. Может быть, я всегда была оболочкой, потому что если эти видеозаписи настоящие, значит, я никогда не была тем, кем себя считала.

Сэм сидит за рулем. После долгого тяжелого молчания он спрашивает:

– Где тебя высадить?

По его резкому тону понятно, что ему не хотелось говорить даже этого. Я с трудом сглатываю и закрываю глаза.

– Вот как, – говорю я. – Всё кончено.

– Всё кончено еще с Атланты, – напоминает он. – Ты действительно думала, что это не так?

Это больно, но одновременно я не могу отрицать, что Сэм прав. Конечно же, он должен бежать от меня как от чумы, он больше не знает, кто я и что я. То, что известно Сэму, предполагает, что я могла быть тайной сообщницей Мэлвина, или действовать против Мэлвина, или быть сумасшедшей, которая делала то и другое разом.

– Понимаю, – роняю я, имея в виду именно это.

У меня больше нет опоры под ногами. Потеряв своих детей, я лишилась всего своего мира. Мне все равно, где Сэм оставит меня – на обочине этой дороги вдали от людского жилья или посреди многолюдного города. Он мог бы пристрелить меня и сбросить в океан, и, наверное, мне было бы все равно. Внутри я чувствую себя мертвой. Мне нужны мои дети, а я им не нужна, и как мне жить после этого?

Долгое время Сэм больше не заговаривает со мной. Миля за милей с шорохом ложится под колеса, когда мы сворачиваем прочь от Нортона и снова выезжаем на трассу. Оцепенение не отпускает меня, однако в пустоте у меня внутри возникает что-то еще. Странное, безрассудное чувство. Стремление к цели. Если я не могу защитить своих детей одним способом, то сделаю это по-другому.

«Авессалом» превратил меня в худшего из возможных противников: такого, которому нечего терять и нечего больше бояться. Единственное, посредством чего Мэлвин мог воздействовать на меня, – это мои дети, но теперь их безопасность уже не в моих руках, и значит, у меня теперь нет причин быть осторожной.

Или невидимой.

– Далеко до следующего города? – спрашиваю я Сэма.

– Полчаса до населенного пункта, достаточно крупного, чтобы можно было считать его городом, – отвечает он. – А что?

– Высади меня там, – прошу я. – Он меня найдет.

– О чем ты говоришь?

– Мэлвин найдет меня. Я постараюсь, чтобы он меня нашел. – Могу представить, как это будет: мгновение невнимательности, и он вдруг окажется рядом со мной. Набросится на меня, ударит по голове или вырубит шокером. Я приду в себя так же, как все его жертвы: беспомощная, подвешенная на цепях, охваченная ужасом и болью. И эта боль не прекратится, пока я не умру. – Мне просто нужно сделать всё, чтобы ты нашел его и убил. Мне все равно, что он сделает со мной. Я могу выманить его из логова, чтобы ты его выследил.

– Ты же не имеешь в виду…

– Имею. Он будет сохранять мне жизнь так долго, как только сможет, так что у тебя будет время. Даже если будет слишком поздно спасать меня, он еще долго не расстанется с моим трупом, будет измываться над ним, пока не удовлетворится. Я буду последней, Сэм, даже если ты не сможешь добраться до него прежде моей смерти. Ты можешь остановить его. Я могу заставить его потратить немало времени, чтобы это продолжалось до тех пор, пока ты его не найдешь. Он не должен добраться до моих детей. Это всё, что сейчас имеет для меня значение.