Ледяная принцесса - Камилла Лэкберг (2010)

Холсту ничего не сделалось, и это обозлило Андерса еще больше. Полотно лишь чуть прогнулось и отбросило банку, которая закрутилась по полу. Часть пива пролилась на картину, и красное, оранжевое и золотое начало расплываться и смешиваться, создавая новые оттенки. Он с удовлетворением посмотрел на то, что получилось.

Он все еще не протрезвел после вчерашнего: он пил целый день, и поэтому сейчас его быстро развезло от пива, несмотря на многие годы тяжелых тренировок по части поддачи. Андерс начал медленно соскальзывать в хорошо знакомый густой туман, пронизанный запахом старой рвоты, засевшим в ноздрях.

У нее был свой ключ от квартиры. Перед дверью она старательно вытерла ноги, хотя и отлично знала, что это совершенно бесполезно: на улице намного чище. Она опустила пакеты с покупками, сняла пальто и аккуратно повесила на вешалку. Звать не стоило и пытаться: в таком состоянии он уже наверняка давно отрубился. Кухня слева от прихожей была в таком же жутком беспорядке, как обычно. Не мытая несколько недель посуда стояла не только в раковине, но и на стульях, на кухонном столе и даже на полу. Окурки, пивные банки и пустые бутылки валялись повсюду.

Она открыла дверцу холодильника, чтобы положить туда продукты, и увидела, что на этот раз пришла в чертовски плохие времена: в холодильнике была пустота. Она доверху наполнила его, закрыла дверцу и постояла какое-то время, собираясь с силами. В этой маленькой однокомнатной квартире и гостиная, и спальня совмещались в одной-единственной комнате. Мебель, имевшуюся в квартире, раздобыла и поставила здесь она сама, но она могла позволить себе лишь очень немногое, и поэтому главным предметом в комнате, который доминировал надо всем, был большой мольберт возле окна. В одном углу прямо на полу лежал старый, потертый матрас: у нее никогда не было возможности купить ему настоящую кровать.

Сначала она пыталась помочь ему содержать себя и дом в чистоте: она вытирала, подбирала, стирала одежду и не менее часто мыла его самого, — тогда она еще продолжала надеяться, что все может измениться и что однажды подует какой-нибудь чудесный ветер и все наладится само собой. С тех пор прошло много лет. Как-то раз по дороге она почувствовала, что больше терпеть не может, а сейчас она уже была довольна, когда видела, что у него, по крайней мере, есть хоть какая-нибудь еда. Она часто желала, чтобы у нее опять, как прежде, хватало сил выносить все это. Чувство вины тяжелым грузом лежало на ее плечах и сдавливало грудь. И когда она стояла на коленях и оттирала рвоту, ей иногда казалось, что она оплачивает крошечную часть своего долга. А сейчас она несла свой крест безо всякой надежды.

Она посмотрела, как он сидит на полу, прислонившись к стене. Смердящая развалина, но с неслыханным талантом, упакованным в грязную оболочку. Бесконечное число раз она задавала себе вопрос: как бы все обернулось, если бы тогда, в тот самый день, она сделала другой выбор? Каждый день на протяжении двадцати трех лет — как бы сложилась жизнь, если бы она поступила по-другому. Двадцать три года — вполне достаточный срок для раздумий.