Незнакомец - Евгения Стасина (2021)

– Тебя в зале спрашивают, – я вздрагиваю, а Танина улыбка тут же гаснет. Словно и не было её вовсе.

ГЛАВА 35

Он посреди зала стоит. Столько раз представляла себе, что он вновь переступит порог этого кафе, а стоило ощутить на себе задумчивый взгляд его глаз, и все слова из головы улетучились. Одно осталось:

– Приехал, – шепчу на выдохе, скорее для самой себя, ведь в реальность происходящего не верится даже сейчас, когда можно его коснуться – только руку протяни – и нервно пальцы заламываю, пряча их за спиной. А он кивает:

– Приехал.

Ни цветы, что явно принёс для меня, протянуть не пытается, ни взглядов моих любопытных родственников словно не чувствует вовсе. Просто смотрит. Просто молчит. А я за компанию. Потому что с чего этот разговор начинать ни он, ни я даже не знаем: у меня опыта мало, у него немногим больше. Разве что с самообладанием никаких проблем, ведь стоит окружающим звукам наконец пробиться сквозь эти стены, что выстроились вокруг нас, отрезая от внешнего мира, как Глеб растерянно моргает, ведёт головой, и немного смущённо улыбнувшись всё же вкладывает розы в мои непослушные пальцы.

– Я к открытию приехать хотел, но у меня колесо в дороге спустило. Надеюсь, ещё не все смели? Волков говорит, у вас здесь сегодня не протолкнуться, – обводит взглядом усовершенствованный зал, чуть дольше разглядывает поредевшие ряды покупателей, а когда я так и не нахожусь с ответом, ближе подходит.

– Прости, Саш, – ладошкой мою скулу очерчивает, глазами путь своих пальцев провожает. – Прости, что раньше не смог. Закрутился.

Закрутился… Так просто, словно он лишь на пару часов задержался. Словно я не гоняла по кругу горестные мысли о том, что вновь оказалась не к месту: ни о том думаю, ни о том переживаю, ни о тех страдаю, потеряв интерес к действительно важным вещам. Боже, да если бы не ребята, воодушевлённые грядущими переменами, и если б не Ванька, с утра нависший надо мной с чашкой крепкого кофе, я бы и открытие пропустила. Проспала, потому что воспоминания о Незнакомце ночью атакуют меня с новой силой: глаз сомкнуть не дают, согреться под тёплым пуховым одеялом шансов не оставляют. Вижу его лицо перед собой и тут же зябну от одиночества, до самого рассвета напрасно пытаясь прогнать его из своей головы...

Улыбаюсь слабо, вовремя заприметив маму, с явным любопытством поглядывающую на нас из-за широкого Ванькиного плеча, и, поудобнее перехватив обвязанные атласной лентой стебли, от его руки отстраняюсь. Чтобы вернуть себе способность говорить, чтобы избавить родню от ненужных домыслов – кто знает, может этот букет станет прощальным? Может быть, это последний раз, когда я попытаюсь его провести:

– Не страшно. Столько дел навалилось, – вру неумело, не в силах спрятать поглубже собственные терзания, а он усмехается горько. Верно истолковав мое нежелание стоять так близко, что от аромата его парфюма голова кругом идет, застывает, больше не порываясь вновь сократить дистанцию между нами, а пальцы прячет в карманы, наверняка тут же сжимая их в кулаки.

Я бы и сама свои сжала… Крепко, до побеления, и, отбросив в сторону самый красивый букет из всех, что когда-то получала, без устали колотила его по этой часто вздымающейся от волнения груди своими маленькими кулачками. За то, что уехал внезапно, за то, что вернулся, а в душе всё равно сумбур. Если б не эти цветы в руках, люди, чьи лица я завтра уже не вспомню, и полное непонимание того, что с нами будет дальше, колотила б без устали. А так переступаю с ноги на ногу, вздёргиваю подбородок, вовремя возвращая себе контроль над собственным разумом, и словно между делом главный вопрос задаю: