Все по-настоящему - Юлия Резник (2020)

Не то, чтобы меня остановило, если бы она сказала: нет. Но посмотреть на Таткину реакцию все равно интересно. И она не подводит. С реакцией… Ее мягкие губы дрожат, когда я их целую. Мы возвращаемся домой, держась за руки, как подростки. А мне плевать… Мне хорошо, как давно уже не было. Татка нехотя забирает свою ладонь из моей загребущей лапы, лишь когда мы заходим в квартиру. Ну, во-первых, ей нужно разуться, а во-вторых — приготовить завтрак, от которого я по-честному пытался отвертеться. Она идет в душ первой, я иду после нее. А когда я, одевшись, возвращаюсь в кухню, меня ждут два идеально приготовленных яйца пашот. Это мой любимый способ приготовления. Даже интересно, откуда она узнала. Пока я раздумываю над этим вопросом, Татка отвлекается от оладий, которые жарит на плите, и ставит передо мной кружку ароматного кофе.

— Я не стала заменять твой кофе на чай, но, поверь, ты себя почувствуешь гораздо лучше, если в течение дня отдашь предпочтение старому доброму мате.

Хмыкаю, оставляя ее слова без комментариев. Я не готов давать обещания, которые не в силах выполнить. А еще меня немного подбешивает то, что Татка носится со мной, как с инвалидом. Хотя… она старается щадить мои чувства и действует довольно деликатно. Этого не отметить я не могу.

В кухню, распрямив хвост трубой, вплывает Стасян. Или Лорд, как его назвала Тата. Хотя никакой он не лорд. Так, наглая котячья морда. Я как раз наклоняюсь, чтобы почесать кота за ухом, когда за ним следом в кухню заходит отец. Черт! Я уже и забыл, что вынужден терпеть его общество. Настроение мгновенно портится, но я стараюсь этого не показать.

— Доброе утро, — сияя улыбкой в тысячи ватт, приветствует нас родитель.

— Доброе утро. Вы вовремя, Николай Емельянович. Оладьи как раз горячие. Джем? Или мед? Там еще есть сметана…

— Разве ты не торопишься на работу? — с намеком вздергиваю бровь. То, что старику негде перекантоваться, не говорит о том, что моя жена обязана его обслуживать. Мне это категорически не по душе.

— У меня еще есть пара минут. — Тата проводит по моей голове ладонью и коротко целует в макушку. А вот это мне нравится очень… Тянусь за ее рукой, как кот. Но Тата отскакивает от меня, потому что Стасян, не желая делить своего человека, со всей дури впивается ей в руку когтями.

— Ах ты ж блохастый мешок с костями! — рычит она, растирая пальцами кровавые полосы. — Что-то мне подсказывает, что он жутко тебя ревнует!

— Ну, нет. Стасян просто не может тебе простить, что ты его чуть не кастрировала, — хмыкаю я, прикладывая к ране салфетку. — Обработать бы чем-то…

— Какая эм… интересная кличка, — замечает отец.

— Вы хотите сказать — дурацкая. Я предлагала Климу назвать это мохнатое чудовище Лордом, но у него какие-то свои счеты с именем Стас, — сердито пыхтит Тата и возвращается к плите, вываливает немного подгоревшую порцию оладий на тарелку. Старик, посмеиваясь, потирает руки и придвигает завтрак поближе к себе.

Все так по-семейному, что я на мгновение зависаю. Выливаю остатки кофе в рот и встаю из-за стола. Татка тут же тянется к моей тарелке. И если бы раньше мне и в голову не пришло за собой убирать, то сейчас я, тяжело вздохнув, отвожу ее руку и сам! ставлю грязную посуду в посудомойку. Интересно, у нее со мной какие-то классовые счеты? Или как еще объяснить ее нежелание оставить прислуге ее работу?

— Поторопись, хорошо? Я тебя подброшу.